Кямран Шахмардан: Хочу создать новую волну в азербайджанском театре - ИНТЕРВЬЮ
Кямран Шахмардан: Хочу создать новую волну в азербайджанском театре - ИНТЕРВЬЮ
В Баку недавно завершился III Международный театральный фестиваль M.A.P. (music, art, performance).
По мнению зрителей, да и многих специалистов, он стал самым интересным и насыщенным театральным событием за многие годы. Художественный руководитель фестиваля, известный театральный режиссер и продюсер Кямран Шахмардан в интервью Oxu.Az рассказал об организации фестиваля, впечатлениях гостей от пребывания в Баку и о поиске Азербайджаном своего "театрального лица".
- Как сложился фестиваль для вас? Какие впечатления Баку оставил у гостей-театралов?
- Третий год проводится фестиваль, и два последних я возглавляю его в качестве художественного руководителя. Концепция "театр без границ" дает зрителям возможность выбора. Для каждого он есть - от сложного концептуально театра, который мы делаем в стенах YARAT, до развлекательных, экспериментальных театров. Спектакли, которые приехали, были первосортными, какой бы жанр они ни представляли.
Сложный спектакль "Дядя Ваня" Малого театра, сложнейший и дорогой танцевальный спектакль израильского театра "Кибуц", потрясающий "Макбет" из Италии, финский театр VHS, экспериментально-юмористический "Приют комедианта" - все это могло бы украсить сцену любого театра мира и принести радость любому, даже самому привередливому зрителю.
Общественности понравился фестиваль. Много благодарностей мне пишут в соцсетях, хвалят при встрече на улице. Для меня это очень важно. Все, что мы делаем, - для зрителя. Кто сказал, что у нас плохой зритель? У нас отличный зритель, просто дайте ему качественный продукт.
Что касается самих театральных коллективов - они обожают Баку. У всех без исключения осталась масса приятных впечатлений от города. У нас действительно очень красивый город и гостеприимный народ. Многие коллективы просятся вернуть их потом в Баку.
- Хотелось бы узнать о вашем опыте работы в подобных масштабных проектах?
- Я провожу еще один фестиваль в Финляндии. Ему уже 17 лет. Параллельно идут мастер-классы, а актеры могут показать свои дипломные работы. Это еще и реклама для Финляндии, поскольку приезжает огромное количество коллективов из разных стран. За 17 лет мы воспитали целое поколение зрителей, любящих и ждущих эти спектакли. У некоторых направлений даже есть свои фан-клубы. Это немаловажно. Опыт работы в Финляндии я стараюсь перенести на фестиваль М.А.Р.
- Фестиваль открывался вашей постановкой пьесы Джалила Мамедкулизаде "Сборище сумасшедших". Что нового было в этом спектакле?
- Моя постановка несколько отличалась от оригинала - люблю искать и не повторяться. "Сборище сумасшедших" я построил на сопоставлении человека и общества. Молла Аббас у меня такой: с одной стороны, сумасшедший, потому что пошел за сумасшедшей женой, и в то же время он понял, что она в этом мире и есть самая нормальная.
Это гениальное произведение. Здесь сумасшедшие говорят языком любви, потому что единственное, что нас может спасти, - это любовь друг к другу, любовь к Богу. А Бог один. Неважно, где ты молишься - в церкви или мечети, важно, что ты отдаешь сокровенное Богу. Об этом говорил Молла Аббас.
Автор на самом деле описывал из XIX века человека XXI века. Мамедкулизаде показывал все муки и чаяния человека. Он говорит: "О, сумасшедшие всего мира, очнитесь, нас обманывают, это не мы сумасшедшие, это они хотят показать нас такими". Главная идея этого спектакля - зачем вы из нас делаете сумасшедших?!
- Вы не часто ставите спектакли в Баку. Как вам понравилась работать с местными актерами?
- В Баку много талантливой и целеустремленной молодежи. Предпочитаю работать именно с ней.
В "Сборище сумасшедших" хотел бы отметить Румию Агаеву. Она в лице своей героини Зейнаб прекрасно воплотила образ женщины Востока.
Актеры - это великие люди. Они имеют ту самую харизму, которая может убедить зрителя в том или ином. Надо уметь работать этими рычагами. А для этого нужен живой театр.
Сколько раз бывало, что актеры строили всякие козни за моей спиной, а когда видели меня, целовали, и я их прощал. Потому что это практически мои дети и мои инструменты, на которых я играю. Нельзя расстроить инструмент и потом требовать от него идеального звучания.
- У вас большой опыт работы в европейских театрах. Каким по сравнению с Европой является азербайджанский театр?
- К сожалению, в Азербайджане не известны современные тенденции в театре. Мы отстали минимум на 20 лет. За эти годы мы так и не нашли свое лицо.
Когда говорят, что азербайджанский народ не театральный, - это полная ложь. В свое время у нас было свое "театральное лицо". Театральный бум в Азербайджане совпал по времени с нефтяным бумом. Тогда и сформировался у нас свой театр. Это был этнический, традиционный театр. Потом в советское время у нас появилась своя романтическая школа. Были своя драматургия, свои спектакли и свои звезды. Мы счастливый народ. Не у каждого народа есть возможность открыть миру свое "театральное лицо". Есть китайский театр, есть японский кабуки, есть психологическая русская драматургия, скандинавская школа в Швеции, есть своеобразная французская школа. У нас был свой театр, который мы позабыли, и теперь настало время его реанимировать.
- А какие проблемы в нашем театральном мире? Что нужно для того, чтобы догнать ведущие мировые театральные школы?
- Самое главное - это преодолеть боязнь чистого листа: не стоять на месте, начать что-то делать. Ведь дорогу осилит только идущий.
А как у нас получается? Некоторые просто взяли театры, оккупировали их и не дают молодым что-то делать. А нужно давать возможность экспериментировать и ставить.
Здесь жесткий конфликт поколений. Старики рвут молодое поколение, не давая ему работать. Звучат тирады типа: "Да как вы можете так ставить классику?".
А кто вам сказал, что если бы Шекспир жил сейчас, то не поставил бы все по-другому? Время идет, и сегодня мы не можем думать, как средневековый Шекспир. В итоге мы ставим мертвые спектакли, которые зрители не понимают. Очнитесь, господа директора театров!
Драматургия должна быть всегда свежей, должна отвечать чаяниям сегодняшнего дня. Важно, чтобы зритель понял, увидел себя в героях, сопереживал. Для этого не обязательно облачать Гамлета в джинсы. Я предлагаю адаптировать драматургию, а не реквизит.
Театр умирает, когда мы смотрим далекую классику в том виде, в котором смотрели ее наши деды.
Некоторые режиссеры ставят элитарные спектакли, которые тоже далеки от общества и его проблем. Истина только одна: любой спектакль должен трогать зрителя.
- Некоторые говорят, что у нашего зрителя пропал интерес к театру. Но он должен нести в себе и познавательно-просветительскую миссию. Насколько в таком контексте театр должен соотноситься с мнением общества?
- Интерес зрителя к театру пропал, и это закономерно. Невозможно смотреть 20 лет одно и то же. Ну, это просто отдает нафталином каким-то. Мы сейчас ставим то, что ставили много лет назад. Но театр должен быть свежим. Если это зеркало общества, то оно должно отражать его действительность. У нас театр не отражает действительность, а относит зрителя ко дню вчерашнему.
В идеале зритель сам заказывает театру то, что хочет видеть. Например, пришел Любимов на Таганку и сделал из Высоцкого нового мессию. Он создал из него лучшего Гамлета в истории. Зритель нуждался в этом. Люди часами стояли в очереди, чтобы купить билет. Любимов почувствовал желание общества - это и был его заказ.
Другой момент - у нас общество ничего не хочет заказывать, только в ресторанах и на свадьбах. Мы потеряли это время. Пока мы учились и искали, наш зритель ушел в ресторан. Там тоже своего рода театр: свои актеры и свои постановщики. Весело, одним словом. Но это бездуховная материя.
Получается, что зритель пошел в ресторан в поисках эстетического удовольствия, а получил, по большому счету, только гастрономическое. Конечно, тут есть и песни, и танцы, и даже какое-то драматургическое действие. Но то все фарс, ребята.
- Вы говорите о старом мышлении в традиционных театрах. Но ведь существуют и молодые, современные театры, например ADO, ESA. Как насчет них?
- Это протестный театр. Я их люблю и уважаю. Но нам нужны современные платформы. Они могут быть экспериментальными, но наличие профессионалов там обязательно.
То, что театры молодежные, - это прекрасно, и это надо поддерживать. Но у нас очень мало театров. Баку - 4-миллионный город, и всего 7-8 театров на всю эту публику. Это капля в море. У нас должно быть много театров, по крайней мере 100-150.
- Недавно разразился скандал в Союзе театральных деятелей Азербайджана, когда известные актеры выступили против руководства профсоюза. Как вы видите сложившуюся ситуацию? Насколько профсоюзы способны помочь актерам?
- То, что произошло, - отвратительно, но это наша действительность.
Прежде всего, мне жаль тех людей, которые тратят всю свою жизнь, чтобы удержаться в кресле. Без творчества в театре жить нельзя. Это несчастные люди - они обделили себя истинным наслаждением от искусства.
По моему опыту работы в Европе знаю, как работают профсоюзы там. Например, я не имею права в выходные дни взять актера на репетицию. Есть и мелочи, которые просто не понятны для нашего мира, например, обязательные 5 кофейных пауз в день репетиций. Это все прописано. Я не имею права их нарушить: на меня сразу же подадут в суд и, скорей всего, выиграют.
В Азербайджане некоторые "режиссеры" в кавычках берут и выкидывают актеров из театра. В Европе меня профсоюз просто сожрал бы за это.
В России тоже есть театральные профсоюзы, тот же самый Союз театральных деятелей. И я знаю, что его глава Александр Калягин очень много делает для молодых актеров. Да и не только для молодых. Там есть понятие "цеховая солидарность". В свое время был скандал с Райкиным, и тогда Калягин его очень поддержал.
У нас же, что бы ни произошло, работает правило - моя хата с краю. Получается, что здесь профсоюзы защищают только их руководителей.
- А если бы вам предложили возглавить какой-нибудь государственный театр, что бы вы ответили?
- Мне уже предлагали возглавить здесь театр. Я отказываюсь, потому что люблю творчество. Хочу создать новую волну в азербайджанском театре. Мы - театральная нация, просто нам не дают возможность выбора.
А в государственные театры лезть я не буду. Пусть варятся в своем соку. Но они должны понимать, что отбрасывают целое поколение назад.
Не смогу работать с теми людьми, которые работают там в администрации. 4-й, 5-й уровень чиновников препятствует развитию, практически занимаясь саботажем реформ. Это чиновники от мира искусства, и они втихую ненавидят творческих людей, художников.
- А каким вы видите свой идеальный театр, который хотите создать?
- Я пытаюсь сейчас что-то сделать. Скорей всего, это будет экспериментальная платформа. Буду приглашать молодых актеров, драматургов, продюсеров. Хочу, чтобы театр был конкурентным, интересным, вкусным, современным. Это должно быть и шоу и высоко эстетично одновременно.
Искусство - это всегда зона риска. Мы не работаем на токарном станке и не вытачиваем одни и те же чашки. Художник имеет право на ошибку.
Театр интереснее кино потому, что ты видишь живого человека на сцене. Как бы ни продвинулись технологии, живого человека пока никто не заменил. И видя человека на сцене, ты сопереживаешь ему.
Театр не должен отвечать на вопросы, мы даже не имеем права на них отвечать. Мы должны правильно сформулировать и поставить вопрос. Чтобы зритель, уходя, мог задуматься о том, что хотел сказать автор. Ежеминутно мы должны провоцировать работу серых клеток мозга у зрителя.
Считаю, что у меня достаточно опыта, чтобы в итоге получилось что-то стоящее. Я всю жизнь проработал в сфере искусства. Последние 7 лет у меня не было отпуска. Потому что все время работаю, а отдыхаю урывками в перерывах между спектаклями и проектами. Я не работаю в театре, я живу им.
Намик Гасанов