Если водород - это энергия будущего, то что делать Азербайджану? - АНАЛИТИКА

Сегодня внимание всего мирового сообщества приковано практически к одному событию - пандемии коронавируса и ее воздействию на экономику. Причем приковано как к экономике в отдельном страновом разрезе, так и в глобальном плане. Поэтому, когда массово заражаются и гибнут люди, а государства принимают беспрецедентные меры по минимизации последствий пандемии, сложно видеть другие происходящие в мире процессы. Особенно в столь специфической сфере, как энергетическая. А там происходит так много интересного. Надо лишь суметь увидеть отдельные элементы мозаики и связать их воедино.

К примеру, какую угрозу несет Азербайджану то, что Европейская комиссия представила на прошлой неделе свою стратегию использования водорода в качестве одного из важнейших источников энергий при переходе на чистые технологии? Отметим, что, говоря об угрозе, мы имеем в виду опосредованные, чисто экономические последствия.

Итак... Может ли нас беспокоить, что Брюссель предложил производить в Евросоюзе к 2024 году почти миллион тонн водорода, а к 2030 - 10 миллионов тонн? И, скорее всего, это предложение пройдет, поскольку одним из ключевых моментов политики главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен является экологически чистая экономика, которая как раз и предусматривает минимальное использование ископаемого топлива или хотя бы минимальное загрязнение им окружающей среды. И поскольку современные технологии сегодня позволяют выгодно получать водород в качестве топлива двумя путями, первый из которых – это расщепление обыкновенной воды (сгодится и морская - прим.авт.), а второй – из топлива, например, метана (читай - природного газа - прим.авт.), то, как ни крути, но обойти Азербайджан, нацелившего свои трубопроводы на Европу, этот вопрос никак не может. Если упростить сказанное, то мы получаем, пусть и гипотетическую, но все же угрозу, которую можно сформулировать в такой вопрос: будет ли востребован в Европе азербайджанский газ, когда в качестве основного вида топлива там будет использоваться водород?

Запомним этот элемент пазла и перейдем к следующему.

Впервые о том, что Южный газовый коридор может быть использован для прокачки в Европу не только газа, но и альтернативных энергетических ресурсов было озвучено в Азербайджане в феврале 2019 года в ходе пятого заседания министров в рамках Консультативного совета по Южному газовому коридору. Об этом сказал тогдашний комиссар Европейской комиссии по вопросам бюджета и человеческим ресурсам Гюнтер Эттингер.

Описывая значимость этого транспортного маршрута для Европы и преобразования самой Европы в энергетической сфере, он отметил следующее: "Мы наблюдаем конвертацию более традиционных энергетических источников в водород, зеленый газ, новые источники энергии, и это может создать для нас возможность продолжать опираться на существующую энергетическую инфраструктуру".

Тогда призыв звучал не напрямую, поскольку сегодня Южный газовый коридор еще запущен не до конца (полный ввод его в эксплуатацию ожидается в конце 2020 года) и действуют лишь его отдельные элементы, и, согласитесь, что говорить в таких обстоятельствах о прокачке по нему водорода, было бы совсем уж преждевременно. Тем более, что как подтверждают сами наши европейские партнеры, в ближайшие десятилетия потребность Европы в газе будет стабильной. Однако уже в этом году мысль, озвученная Г.Эттингером, несколько раз повторялась на заседаниях разного уровня.

Третий элемент пазла – отсутствие определенности в нефтяной стратегии. Вернее, отсутствие четких перспектив развития нефтяной отрасли в мире. Здесь многое зависит от спроса и предложения и нынешней ситуации на мировом рынке нефти. К примеру, кто знал, что когда в ноябре 2019 года суточная добыча нефти в Азербайджане составляла 776 000 баррелей и страна ежедневно экспортировала по 577 000 баррелей сырой нефти, то уже спустя несколько месяцев нефтяной рынок охватит коллапс?

9 апреля этого года 23 страны-участницы формата ОПЕК+ обсудили условия экономического спада, вызванного пандемией COVID-19 на мировых рынках, договорились о сокращении добычи нефти с 1 мая текущего года на 9 700 000 баррелей в сутки. Естественно, Азербайджан, как участник ОПЕК+, тоже взял на себя обязательство по добровольному сокращению добычи. И, таким образом, в мае-июне текущего года сокращение по стране по сравнению с утвержденными плановыми показателями на 2020 год составит 96 000, в июле-декабре - 63 000, а с января 2021 года до апреля 2022 года - 30 000 баррелей.

И все это говорит о том, что полагаться на нефть в своей энергетической стратегии Азербайджану не очень-то и стоит. Да, что-то от нефти наша страна уже взяла: согласно данным Госнефтекомпании объем поступлений этой структуры с 2001-го по 2019 года составил 159 4 000 000 долларов, и с вычетом расходов на инфраструктурные проекты и решение других социальных задач, мы сохранили в фонде 43 3 000 000 долларов (к концу 2019 года). Но опираться и дальше в энергетической стратегии только на нефть опасно, хотя бы потому что неясны перспективы самого мирового рынка.

Даже организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) сегодня выступает за то, чтобы с учетом таких факторов, как архитектура управления энергетикой, изменение климата и, возможно, даже геополитика, пересмотреть модель управления этой организацией.

"После COVID-19 мы, как отрасль, должны очень подробно остановиться на том, какие виды структур нам нужно оставить, основываясь на опыте этих нескольких месяцев и на тех потрясениях, которые испытал мир, чтобы не только избежать будущих неприятностей, но и поставить мир на правильный пьедестал с точки зрения энергетики и изменения климата. Нам действительно нужно придумать структуру управления, которая подготовит переход в соответствии с климатической повесткой", - считает генеральный секретарь ОПЕК Мохаммед Баркиндо.

Да, сегодня звучат интересные прогнозы о том, что спад на нефтяном рынке, оказавшемся под серьезным давлением в этом году из-за кризиса, вызванного пандемией коронавируса, приведет к приятным изменениям, и мол, резкое сокращение капиталовложений нефтегазовых компаний может вернуть цены на нефть выше 100 долларов за баррель. Но должны ли мы обманываться?

Тему нефти Азербайджан уже пережил и, даже не вступив толком в фазу интенсивного экспорта газа уже может столкнуться с проблемой переизбытка предложения в мировой нефтехимической отрасли.

Напомним, нефтехимия - это новые сумгайытские заводы по производству полимерной продукции, удобрений и т.д. Эксперты полагают, что, если до кризиса ожидался прирост мощностей в этой отрасли в 1,5 - 2 раза, превышая спрос, то из-за пандемии в ближайшие три года этот разрыв может стать еще больше: рост потребления может быть в 3-4 раза ниже по сравнению с объемом вводимых мощностей.

Теперь сложим все пазлы вместе. Как ни крути, но с одной стороны, мы имеем, что энергетическая стратегия Азербайджана верна и полностью соответствует сегодняшним реалиям. Деньги за экспорт углеводородных ресурсов получаем? Значит, теоретически, верна и сама стратегия. Но на какую именно временную перспективу она нацелена? Если опираться на европейский опыт, то увидим, что сегодня Бельгия рассматривает возможность увеличения импорта водорода с целью сокращения выбросов CO2. И в этой стране водород в будущем заменит ископаемое топливо в качестве источника энергии на транспорте, а также для выработки электроэнергии на ТЭС. В Бельгии даже собираются протестировать речное судно на водородном топливе и создать для него сеть водородозаправок.

Мы также увидим, что в Германии строится крупнейшая в мире установка по производству водорода методом электролиза. И в скором времени там будет дан старт эксперименту по частичному замещению этим элементом природного газа при отоплении жилых строений.

Помимо этого мы увидим, что над заменой природного газа на водород работают также в Великобритании и Нидерландах. А Австрия собирается начать использовать водород вместо угля в сталелитейной промышленности.

Сегодня именно такие примеры формируют передовой европейский опыт. И потому, наверное последним пазлом в нашей мозаике станет стремление перенять и применить самый передовой мировой опыт в производстве водорода. Это получится, если мы возьмем за базу мысль о том, что водород - это энергия будущего. Только так, переняв самый современный опыт в энергетике, мы сумеем своевременно перестроить наши города в технологичные умные мегаполисы, суметь наладить эффективное управление водой, повысить действенность наших дорожных, морских и железнодорожных коридоров, и полностью диверсифицировать экономику.

Рауф Насиров