Леонид Млечин: Пандемия может привести ко второй арабской весне - ИНТЕРВЬЮ

Интервью Oxu.Az с известным российским писателем-историком и телеведущим Леонидом Млечиным.

- Сегодня очень многие пытаются спрогнозировать постапокалиптический, в нашем случае постпандемический мир. Каким он будет, по-вашему? Чем он будет отличаться от тех реалий, к которым мы привыкли за последнюю четверть века, то есть после распада мирового социалистического лагеря?

- Почти с самого начала вспышки коронавируса многие политики подчеркивают важность национальных границ. В эпоху страха и изоляции выставляют мигрантов носителями смертоносной болезни и требуют возрождения национального государства, не связанного никакими международными обязательствами. Это ударило по нашему взаимосвязанному миру, когда цепочки поставок остановились, торговля нарушилась, путешествия прекратились и границы закрылись. Некоторые аналитики даже рассматривают эту пандемию в качестве предвестника новой эры, в которой глобализация рухнет. Другими словами, это время для националистов.

Первым коронавирус убивает демократию - там, где она уже ослаблена. Автократические режимы попробуют укрепиться за счет пандемии. Но не всем удастся. Всякая катастрофа расшатывает старый порядок. Внезапная катастрофа меняет правила. Меняются представления людей о том, что важно и что необходимо. Иногда это ведет к смене режима. Иногда - к революции. Прошлое дает нам много примеров бедствий, которые привели к невероятным переменам.

Михаил Горбачев, размышляя годы спустя, говорил, что катастрофа в Чернобыле была, возможно, главной причиной распада Советского Союза пять лет спустя. Чернобыль стал исторически поворотным моментом.

- Какая судьба ожидает, в частности, Европейский союз? Отсутствие границ, глобализация, слияние экономик европейских стран. Общеевропейские ценности. Потом последовал Brexit. Таким мы помним ЕС недавнего времени. Сегодня же границы закрыты, страны действуют по принципу "спасение утопающих...". Как в дальнейшем, уже после победы над пандемией, будут развиваться отношения между странами Евросоюза? Следует ли ожидать здесь роста националистических настроений?

- Девять пострадавших от пандемии правительств в еврозоне во главе с Италией, Испанией и Францией предложили совместно выпустить облигации. А доходы распределить в соответствии с фактическими потребностями разных стран.

Но Германия, Нидерланды, Австрия и Финляндия, названные "экономной четверкой",  выступили против: они не хотят платить за страны, которые плохо подготовились к трудным временам. Министр финансов Нидерландов предложил Брюсселю изучить, почему некоторые государства не могут справиться с последствиями пандемии.

Испания и Португалия ответили, что это "отвратительно". Министр иностранных дел Испании написал в Twitter, что все страны ЕС находятся в одной лодке, столкнувшейся с айсбергом, и сейчас не время выяснять, у кого билет первого класса, а у кого - второго.

Крайне правые и популисты указывают на разногласия внутри ЕС как на свидетельство его неэффективности и слабости в момент опасности и призывают покончить с Евросоюзом и отгородиться от соседей. Но закрытые границы имеют свою цену.

Фермы по всей Западной Европе давным-давно зависят от трудовых мигрантов, от жителей Восточной Европы, от сезонных рабочих, которые приезжают на посевную. Тем не менее, когда сельское хозяйство пробуждается от зимнего сна, немецкая спаржа может начать гнить в поле, а французская клубника - страдать от недостатка ухода.

Впрочем, не все так себя ведут. Португальское правительство фактически предоставило мигрантам и просителям убежища статус гражданства, чтобы и они могли получить доступ к услугам общественного здравоохранения.

Думаю, что если пандемию удастся остановить в обозримом будущем и ее последствия не будут ужасающими, то разногласия относительно европейского проекта, конечно, сохранятся. Но большинство прислушается к точке зрения президента Франции Эммануэля Макрона. Он призывает строить европейские институты, которые имели бы более широкие полномочия для борьбы с кризисами, подобными нынешней пандемии.

- Сколько времени понадобится, чтобы мировая экономика вышла на уровень начала 2020 года?

- Полагаю, экономическое восстановление пойдет достаточно быстро. Менее понятно, какие перемены последуют в политической и общественной жизни.

Некоторые системы явно не выдерживают этого испытания. Некомпетентность, безразличие и своекорыстие видны в суровом свете чрезвычайной ситуации. Люди, чья жизнь была подвергнута риску, больше не проявляют почтительности и не принимают неизбежности статус-кво. То, что казалось невозможным, уже произошло.

Нет простых правил для тех случаев, когда катастрофа превращается в восстание. Сильное общественное возмущение властью - это один фактор; понимание необходимости глубоких и длительных перемен - другой. И еще предстоит оценить историю того, что произошло, и понять, кто заслуживает доверия, а кто порицания.

Никто еще не знает, каким мир выйдет из этого кризиса. Но, как и другие бедствия, эта катастрофа показала, в какой степени мы взаимосвязаны; насколько мы зависим от труда и доброй воли других; насколько глубоко мы зависим от эффективности социальных и экономических систем; и как само выживание зависит и от наших коллективных действий, и от решений власти.

- Насколько изменится соотношение сил в мире по сравнению с историческим периодом, предшествовавшим скорбному маршу коронавируса? Стоит ли ожидать возникновения новых военных конфликтов?

- Страны Европы и Северной Америки, полагаю, увидят, что самые мощные вооруженные силы не в состоянии обеспечить безопасность. Ни вражеские подводные лодки, ни эскадры самолетов-торпедоносцев, а невидимый вирус обезоружил основу американской боевой мощи - авианосец "Теодор Рузвельт". Матросы заразились, и весь экипаж пришлось снять. Поэтому необходимо в будущем пересмотреть бюджетные приоритеты, причем не в пользу военных расходов.

Но есть и другой мир, где не перестают убивать друг друга, не прибегая к "услугам" вирусов. Тут ситуация только ухудшится, потому что эти страны сейчас предоставлены сами себе.

Наиболее разрушительные последствия пандемии будут ощущаться там, где полыхают гражданские войны - в Ливии, Йемене и Сирии.

Богатые монархии Персидского залива могли бы легко пережить шторм, но вирус бросит вызов возможностям кажущихся стабильными правительств. Они несут и будут нести потери, вызванные низкими ценами на нефть и газ. Попытки диверсифицировать экономику и развивать ненефтяной сектор потерпели сокрушительное поражение в результате глобального экономического спада.

Монархии Персидского залива с меньшей вероятностью станут помогать более бедным режимам, которые зависели от их щедрости - Египту, Иордании и Марокко, и те столкнулись с протестами еще до начала эпидемии. Сейчас протестующие уходят с улиц - как того требует общественное здравоохранение. Коронавирус дает правительствам временную отсрочку. Но демонстранты перегруппировываются, беспорядки могут стать еще более массовыми.

Что делает этот шок для Ближнего Востока более серьезным, так это то, что обычные пожарные команды - помощь со стороны государств Персидского залива, международных организаций или великих держав, могут не прибыть. Ограниченные ресурсы поглощаются глобальным масштабом пандемии. Европа несет невероятные потери. Администрация Трампа занята только внутренними делами.

Это может привести ко второй арабской весне.

- Продолжит ли Вашингтон политику санкций в отношении своих противников? Как изменится ситуация в регионе, России, Азербайджане?

- В США существует стабильная политическая система, которая пока что успешно преодолевает трудности и бедствия - будь то эпидемия или несистемный хозяин Белого дома. Американское общество придерживается определенных и устойчивых представлений о мироустройстве и выбирает в Конгресс США людей, которые превращают эти представления в практическую политику.

Поэтому сегодня нет оснований предполагать, чтобы американская внешняя политика вдруг переменилась и, в частности, началась отмена санкций. Конгресс позаботился о том, чтобы президент не смог сделать это самостоятельно.

Что касается постсоветских государств, то тут царит стабильность. И если только не случится нечто невероятное, я бы не стал ожидать каких-то серьезных политических перемен.

Расим Бабаев