Заур Садыгбайли: Франция превратилась в "импотентного переговорщика" - ИНТЕРВЬЮ ИЗ ПАРИЖА

Вчера, 16 ноября, временный поверенный в делах Франции в Азербайджане Жюльен Леши был вызван в МИД Азербайджана. Ему была вручена нота протеста в связи с антиазербайджанской резолюцией, принятой Сенатом Франции 15 ноября. Кроме того, ранее азербайджанский МИД и парламент осудили французскую резолюцию. Резко высказался и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, назвав решение Сената Франции "скандалом".

В Армении же царит эйфория. Спикер армянского парламента Ален Симонян выразил благодарность французским коллегам за предложение ввести санкции против Азербайджана, назвав Францию одной из "колыбелей демократии". Кроме того, в армянских пабликах пишут, что "принятая в Сенате Франции резолюция имеет правовую силу, поскольку является решением законно избранных народных представителей", хотя, насколько нам известно, это абсолютная ложь.

Что же все-таки представляет собой принятая резолюция? Об этом Oxu.Az беседует с французским юристом и политологом, нашим соотечественником Зауром Садыгбайли:

- В Конституции Франции есть статья 34-1, согласно которой "Палаты парламента могут принимать резолюции в соответствии с условиями, установленными органическим законом. Не могут приниматься к рассмотрению и вноситься в повестку дня проекты резолюций, в отношении которых правительство считает, что их принятие или их отклонение могло бы поставить вопрос о доверии к нему или что они содержат предписания (! - ред.) в его адрес".

Получается, что обе палаты парламента Франции могут принимать резолюции, но они носят исключительно рекомендательный характер. Так что разговоры о том, принятая в Сенате Франции резолюция имеет правовую силу - это очередной армянский фейк. Решение французского Сената не имеет никакой юридической силы. Так пошло со времен Шарля де Голля - основателя и первого президента Пятой республики (Пятая республика - период истории Франции с 1958 года по настоящее время - ред.). В Четвертой республике была парламентская система, и когда парламент выносил какую-то резолюцию, указывая правительству на то, что нужно делать, а исполнительная власть этого не делала, то ситуация приводила к вынесению вотума недоверия, в итоге премьер-министр уходил в отставку. Когда Шарль де Голль создавал Пятую республику, то он изменил эту ситуацию.

От этой резолюции Сената Франции есть и польза, ведь произошла сверка сил. В Баку теперь точно знают, что в Сенате Франции сейчас 295 недругов Азербайджана. Есть один сенатор, выступивший против резолюции, и еще несколько десятков нейтральных членов Сената. Кстати, председатель Сената Франции Жерар Ларше не принял участия в голосовании, хотя его вполне можно назвать проармянским. Возможно, повлияли наши обращения и письма, которые мы ему направляли в последние дни.

Во французском Сенате 348 депутатов. Азербайджану нужно, чтобы там было 175-176 сенаторов, имеющих объективную позицию. Когда это произойдет, то вся армянская "мурзилка" развалится. Сегодня у нас один голос, но история учит тому, что нет фатальности. Надо работать.

- Но в настоящий момент резолюция Сената отражает, судя по всему, позицию французского истеблишмента (кстати, уже анонсировали скорое принятие похожей резолюции и в нижней палате парламента). Есть ли у Франции в такой ситуации моральное право предлагать какие-то свои посреднические усилия по армяно-азербайджанскому урегулированию?

- Я о том и говорю. Эти 295 сенаторов протащили документ, который противоречит национальным интересам Франции. Об этом, кстати, говорили и некоторые сенаторы, представлявшие различные группы, кто-то из них на словах даже выступил против. Но реально против проголосовала только Натали Гуле, остальные воздержались.

Я знаю позицию Франции. Скорее всего, в ближайшее время последует заявление МИД или Елисейского дворца, суть которого в том, что правительство Франции признает независимость парламента. Они считают, что в рамках своих мандатов депутаты могут принимать любые резолюции.

Если говорить о моральной стороне вопроса, то естественно, что с каждым таким решением позиция Парижа по армяно-азербайджанскому урегулированию все больше ослабевает. Франция уже не слышна. Несколько дней назад я давал интервью одному французскому изданию, в котором обыграл слова Эммануэля Макрона, заявившего, что Франция - это "переговорная сила". Я сказал, что благодаря таким заявлениям, выступлениям, решениям Франция давно превратилась в страну "бессилия переговоров". Эта фраза на французском имеет два смысла, и один из них касается импотенции. То есть Франция превратилась в "импотентного переговорщика", вот и все.

Наир Алиев