Несколько дней в прессе муссируется новость о том, что певицу Гюнай Ибрагимли вызвали в Главное управление по борьбе с организованной преступностью.

 

Oxu.Az представляет интервью с бывшим спонсором Гюнай Ибрагимли Нурией Ахмедовой, обвинившей певицу в присвоении 225 тыс. манатов.

 

 

– Мы познакомились в январе 2009 года. В 2008 году я искала певицу для спонсорства. Встретилась с Саидой Султан и Хураман Шушалы, обратилась к Ульвие Аловлу и Нармине Гафарли, чтобы они нашли мне певицу.

 

В мае через модельера Зумруд Мирзалиеву я обратилась к продюсеру Таране Самедовой. Мы организовывали крупные мероприятия. Подумали, что нам нужна певица. Поэтому я познакомилась с Гюнай и начала с ней сотрудничать.

 

 

– Мы договорились, что Гюнай вернет мне деньги, когда начнет нормально зарабатывать. Когда время пришло, Гюнай перестала отвечать на телефонные звонки. Говорила про Севиндж (помощница Гюнай Ибрагимли – ред.) и Тарану, что они плохие и что она не хочет с ними работать.

 

Во время работы с Томой ханум (продюсер Тарана Гусейналиева, супруга певца Элтона Гусейналиева – ред.) мы сели и поговорили, что деньги надо бы вернуть.

 

Гюнай тогда сказала, что не знает, сколько денег было потрачено. Я сказала, что все расходы записаны. Спросила у Томы, сколько денег нужно для раскрутки певицы. Тома сказала, что в норме требуется двести тысяч манатов. Добавила, что для Гюнай она подняла цену, так как кампания идет хорошо. С сентября начнутся крупные выплаты. После этого Гюнай рассталась и с Томой, а потом пропала.

 

 

 

– Контракты были, но затраты нигде не отмечались. Ты же не берешь чеки у композиторов и режиссеров? Все так работают.

 

 

– Я прождала год, а от нее ни слуху, ни духу. Вот я написала заявление. Я женщина, а что мне еще делать? 

 

 

– Один раз Гюнай сама принесла 2 тысячи, да пусть хоть пять тысяч. Но это ведь капля в море... 

 

 

– Никаких. Она просто пропадала. Мы встретились в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью. Она сказала, что я вложила в нее всего 20 тыс. Лишь на песню Исмаила Асадова было израсходовано столько денег. 20 тысяч – абсурдная сумма. Хотя бы 100 тысяч, но не 20 же!

 

Мы покупали песни не у кого попало. На каждую тратили 5-7 тысяч. Я лично встречалась с режиссером Ульвией Кенуль. Можете с ней поговорить. Сейчас к ней обращаются магазины одежды по поводу рекламы или бартера. Тогда Гюнай никто одежду не давал. Мы дали гонорар Эльшаду Хосе, чтобы спел с ней. Платили телеканалам, медиа... Гюнай ведь тогда не зарабатывала...

 

 

 

– Если она зарабатывала 15 тысяч в месяц, мы клали сверху деньги и вновь тратили на Гюнай. 

 

 

– Все расходы записаны и будут предъявлены во время следствия.

 

 

– Она приходила с отцом и матерью. Не отрицала. 

 

 

– Я требовала свои деньги. Если это называется угрозами, то пусть будет так. 

 

 

– Они обещали вернуть. Затем мать написала объяснение, мол они должны мне 17 тысяч манатов. Я спросила, ты была рядом с дочерью, когда тратились деньги, с чего ты взяла, что потрачено 17 тысяч?   

 

 

 

– Кредит за машину и расходы они уплачивали за счет доходов, поступавших в «NBC Bank». То есть из вложенных денег. Гюнай при необходимости водила мой «Range Rover». Затем мы купили ей машину. Затем я забрала машину обратно, так как была владельцем фирмы.

 

На какие деньги мать оплачивала машину? Если у нее было столько денег, почему она искала спонсора для дочери?

 

Мы столько денег потратили, чтобы Гюнай участвовала в отборочном туре «Евровидения». В конце нас предупредили, что Гюнай не пройдет отбор. Мы столько потратились на рекламу и билборды.

 

 

– Мы создали команду. У меня были большие амбиции. Я сказала, что Зюмрюд тоже будет работать с нами. Но я не знала, что деньги могут так повлиять на человека. 

 

 

– Я считаю Гюнай мошенницей. Обещала вернуть деньги, но не вернула.

 

 

– В наше время аудиозапись не считается доказательством. У меня есть свидетели, и это не пара человек. Пусть по одному вызывают тех, у кого мы покупали песни. Большинству из них я лично передавала деньги. Я призвала на помощь закон, уверена, что правосудие восторжествует. 

 

 

 

– Тогда стали говорить об их скорой помолвке и свадьбе. Я встретилась с Рашадом и сказала, что его любимая должна мне 200 тысяч. Он ответил, что они с Гюнай - просто друзья, и между ними ничего нет. После этого я больше не пыталась говорить с Рашадом.  

 

 

– Я его там не видела. Но я слышала, что он стоит за Гюнай. Кроме Рашада, больше ничье имя не упоминалось.  

 

 

– Я работаю с тех пор, как себя помню. У меня три высших образования. Мне абсолютно никто не помогал. Я никому ничего не должна, кроме Аллаха и родителей. Тарана же не умнее меня, чтобы указывать мне. 

 

 

 

– Я хочу свои деньги, если она не может платить, то с ней нужно поступить по закону. 

 

 

– Пусть она вернет деньги до последней копейки. Другого способа нет. 

 

 

– За шесть лет я не видела, чтобы песни дарили. Наоборот, иногда мы вынуждены были покупать песни по знакомству, хоть они и были плохими. В любом случае мы тратились на нее на телевидении и радио. Я нашла для нее педагога вокала. Гюнай ведь вначале вообще не умела петь. 

 

 

– Пусть обнародует, какие проблемы? Я очень верила в Гюнай. В этой работе из-за неосторожности бывают очень большие проблемы. Но в любом случае «Бандотдел» все расследует. 

 

 

– Нет проблем. Пусть обращается куда хочет. Я готова. Очень сожалею, что до сих пор не избила Гюнай.

 

 

– Я сама где-то юрист. Но я всегда работала с адвокатом. Сожалею, что я доверилась ей. Мы все делали для Гюнай. Сейчас я поняла, что Гюнай - хорошая актриса. Надо было ей стать актрисой, а не певицей.

 

 

– Несколько человек испугались. Джейхун Гала, например, сказал, что боится Рашада. Тома пообещала, но не пришла. Так же поступил и Эльшад Хосе... 

 

 

– Хоть как-то она должна себя оправдать. Что ей стоит сказать? Я не собираю деньги в ресторанах. Это не мой уровень. 

 

 

 

– Я просила владельцев ресторанов дать ей выйти на сцену. Ее нигде не принимали по причине ее безвестности. Где-то я договаривалась о сумме в 30 манатов. Кому-то делала подарки, кому-то помогала, лишь бы раскрутить Гюнай. Все это записано в тетрадях. Экспертиза может установить дату записей в тетрадях. Там указаны все расходы и доходы. 

 

Пусть она не путает спонсоров с акционерами. Я не спонсор, а акционер, я вложила деньги, чтобы заработать. Ее мать и сама она на встрече сказали, что должны вернуть деньги. Но потом заявили, что сумма составляет 17-20 тысяч. Ее отцу тоже все известно.

 

На какие деньги он едет отдыхать? Откуда у этого мужчины такие деньги? А Гюнай с такой гордостью публикует фото отдыхающих родителей. Пусть задумается, откуда эти деньги.  

 

 

– Наряду с Гюнай мы работали с Халидом и Пярвизом Махмудовыми. Но не сложилось. Ни одна копейка из затраченных на Гюнай денег не пропадет, так как эти деньги были добыты честным путем. С помощью Аллаха я верну эти деньги. Но и после этого я не прощу ее.

 

Дело не в сумме. Потраченные на нее деньги я отняла у 4 своих детей. Я никогда не прощу этот долг. 

 

 

– Тарана привела Севиндж в качестве помощницы. Потом она выжила Тарану, а Севиндж выставила воровкой и тоже уволила. Та же история произошла с Томой.

 

Не думала, что Гюнай такая падкая до денег. Я еще не встречала таких людей. Представьте, один из моих знакомых позвал Гюнай на свадьбу и передал мне задаток в 500 манатов. Гюнай пошла на свадьбу и отказалась петь, пока ей не заплатят 500 манатов. Вот такая она дешевка.

 

Я ничуть не стесняюсь этого слова. Пусть подает на меня в суд. Ради денег она готова на все. Гюнай думала, что я присваиваю деньги со свадеб. Когда задаток с первой свадьбы поступил в наш офис, Гюнай исчезла и сменила номер.

 

 

 

– Я два раза ходила к ним домой. Ее мать сказала, что она здесь не живет. Мать тогда пожаловалась, что я угрожала ей. Конечно, я же не пойду туда с распростертыми объятиями...

 

Если у ее отца есть совесть, пусть расскажет, на какие деньги он едет отдыхать и хорошо одевается. Ладно, Гюнай жадная. А ее родители взрослые люди, у них нет совести, чтобы сказать, откуда эти деньги?

 

 

– Я давала деньги организаторам, чтобы она пела на концертах во Дворце Гейдара Алиева. На своем концерте в Зеленом театре она сказала, что всем обязана Нурие Ахмедовой. С чего это я вдруг стала эксплуататором?

 

Когда Гюнай пела в студии, она становилась рядом со мной, чтобы ошибок не было. Неспроста же Гюнай спела по французски «Je taime». Я ее научила, наняла педагога. До сих пор ни для одной певицы не делали того, что я для нее: не брали за руку и не водили к педагогу.

 

Раньше я везде ходила с ней, пока дело не пошло на лад. Они только забирали деньги. Гюнай говорит, что заработала 400 тысяч. Тогда она должна мне эти деньги. Сейчас я должна поднять этот иск.