АДР-100: Деникинская угроза и первая забастовка учителей
АДР-100: Деникинская угроза и первая забастовка учителей
Oxu.Az продолжает публикацию статей, каждая из которых посвящена одному из 23-х месяцев существования парламентской республики.
Новая статья отражает события апреля 1919 года.
В первых числах апреля, второго и четвертого, в Баку была раскрыта довольно широкая Деникинская агентура. Были арестованы бывшие русские офицеры и даже сотрудник недавно созданного контрразведывательного управления, проведены многочисленные обыски.
Можно сказать, это стало первым успехом соответствующего управления, созданного лишь пару недель назад.
Наряду с успехами правоохранительных органов, у них были и многочисленные неудачи. Одной из основных проблем был Катыр Мамед, который на тот момент уже тесно сотрудничал с большевиками.
Катыр Мамед, о котором в начале марта говорили, что он только собирает вооружение, теперь превратился в одного из крупных повстанцев Гянджинской губернии. Так, еще в конце марта он вместе с Кербалай Аскером, Мусеиб Алиевым, Кор Вели и отрядом численностью в 600 человек окружили Гянджу.
Губернатор И. Векилов (вскоре он был уволен) и остатки войск вынуждены были бежать из города. Лишь с подходом подкрепления удалось вынудить Катыр Мамеда оставить свои позиции.
Тем не менее, 15 апреля Гянджинский уездный начальник писал: «Положение в третьем участке настолько серьезное, что привести население в нормальный порядок и подчинение законам возможно только военной силой».
В сам район деятельности Катыр Мамеда были отправлены воинские подразделения, которые совместно с бекскими отрядами, вступили в бой около селения Бойахмедли. Но в итоге Катыр Мамед смог захватить в плен 25 солдат и отобрать немало оружия. На его агитацию и возросшие требования азербайджанских крестьян жаловались и немецкие депутаты.
Так, 11 апреля они направили письмо министру земледелия, где говорили, что «позволено относиться к собственности ближнего, как кому вдумается, без соблюдения законов…. принуждает нас бросить на произвол судьбы свои хозяйства, созданные потом столетнего труда».
Одновременно активизировалась и борьба против большевиков. Так, после ареста деникинской агентуры удалось получить немало материалов о деятельности большевиков. Последние тем временем стали искать варианты расширения агитации, внедряться в госструктуры (и даже попали в контрразведывательное управление).
В то же время заработала Особая морская экспедиция, целью которой была перевозка бензина и керосина в Россию. Первая лодка дошла до Астрахани, и в апреле было решено отправить вторую лодку.
Моторный баркас «Встреча» с составом в 12 человек 15 апреля вышел в море. Но из-за шторма, они вернулись обратно. В порту баркас оставили без присмотра, и наутро емкости из-под керосина оказались пустыми. Через 15 дней они еще раз попытались, но им не удалось вырваться.
Вместе с тем в Астрахани работали над засылкой в Баку агитаторов. Как-то Киров спросил у О.Шатуновской (бывшего секретаря Шаумяна), «не можете ли назвать кого-нибудь из них очень верного серьезного человека, который не дрогнет перед лицом опасности?». Она и назвала Буниата Сардарова.
Последний также получил поручения от мусульманской секции коммунистов Астрахани (азербайджанцы-большевики в немалом числе оставались в то время в Астрахани) и примерно в 10-х числах апреля он вместе с командой сели на лодку. Им не удалось уйти от английских патрулей. Их задержали и расстреляли там же в море.
Правда, деятельность Н. Нариманова оказалась куда успешнее, несмотря на приказ министра внутренних дел от 9 апреля пресечь его деятельность и арестовать. Н.Нариманову удалось повлиять на массы (военное министерство жаловалось, что из-за агитации призыв опять сократился) и вернуться живым и здоровым в Астрахань.
Вернулись в Баку и восстановили свою работу Г.Стуруа, С.Агамиров и другие.
Интересно, что обычно в отношении большевиков применялась мера наказания в виде высылки на границу с Грузией. Так поступили с Суреном Шаумяном и некоторыми другими в апреле. Но одновременно и грузинская сторона поступала также. Так, некто большевик Б.Е. Этингоф был наоборот выслан из Грузии в Баку.
Для предотвращения различных возможных проблем 25 апреля было принято постановление о привлечении к судебной ответственности лиц, распространяющих ложные и нервирующие население слухи и поручение об очищении г. Баку от лиц, не имеющих определенных занятий, и «пребывание коих угрожает общественному спокойствию и установленному в Азербайджане правопорядку». Но, тем не менее, волнения среди рабочих усиливались.
Проблемы были не только с рабочими или крестьянами, но даже с учителями. Так, 5 апреля началась трехдневная забастовка гянджинских учителей. Причиной тому было тяжелое материальное положение. Многие учителя с трудом справлялись с решением квартирного вопроса, а тут и низкие зарплаты, и многие другие проблемы.
Это в целом приводило к тому, что учителя покидали свои рабочие места. К примеру, в Шемахинском и Гейчайском уездах 47 из 112 школ не функционировало ввиду отсутствия учителей. Одновременно и зарплата в городских и государственных школах различалась, что приводило к серьезным конфликтам. Все это не могло не отразиться на системе образования.
Несмотря на это, нередко общественная инициатива кое-как выправляла положение. Учащимися была организована Бакинская общеученическая библиотека. Отдельные компании и организации учреждали стипендии (Каспийско-Черноморское общество, Съезд нефтепромышленников и т.д.). И в Гяндже была учреждена стипендия Алекпера Рафибекова (умершего 3 апреля) на 10 человек в год.
В начале апреля начала свою деятельность Бакинская мужская учительская семинария, Женская профессиональная школа, Бакинская Дума начала обсуждать вопрос о повышении грамотности населения.
По инициативе Шахтахтинского в правительство был направлен проект публичной библиотеки. Инициативы иногда поступали и от военных. Так, военный министр С. Мехмандаров 2 апреля обратился с запиской «о необходимости составления и издания популярных брошюр по истории Азербайджана с целью распространения и изучения их в войсках» для борьбы с большевизмом.
Но наиболее важным событием в сфере образования было сообщение газеты «Азербайджан» от 11 апреля 1919 года, где говорилось о том, что «в результате переговоров, которые вели профессор Левин, доктор Гиндес с грузинским правительством, в ближайшем будущем достигнуто соглашение о переводе Тифлисского университета в Баку».
Согласно статье, университет будет функционировать в здании Бакинского коммерческого училища в составе четырех факультетов - медицинского, естественного, юридического и восточного - с сентября 1919 года. Ректором будет профессор Разумовский. На его деятельность отведено 10 млн. рублей.
В законодательной сфере деятельность парламента была стабильной. В течение апреля парламент собирался 7 раз, и опять дважды заседание пришлось закрыть через 2 и 5 минут ввиду отсутствия кворума. За это время парламент принял закон о временном повышении зарплаты служащим МВД (7 апреля), о военном суде (14 апреля), выдаче займа Горской Республики, об отсрочках, о финансировании оградительных работ на р. Кура (все – 17 апреля), тех же работ в Нухе (24 апреля). А 29 апреля вступил в силу устав Бакинского Государственного Университета.
На внешней арене ситуация также не улучшалась. В конце апреля, 28 числа, парламент Горской Республики вынес на обсуждение вопрос о присоединении Дагестана к Азербайджану (впоследствии местный парламент принял положительное решение по данному вопросу), но не удалось. В Азербайджане началась газетная шумиха по поводу «деникинской угрозы», так как стало известно, что 13 апреля 1919 г. части добровольческой армии заняли станцию Гудермес
Если с одной стороны угрожали деникинцы, то с другой стороны постоянно возникали пограничные конфликты с Арменией. 26 апреля 1918 года Б.Джаваншир, выступая перед депутатами, сообщал, что «до сих пор Карабах переносит много несчастий», разорено и уничтожено до ста мусульманских селений.
Местные чиновники, сообщали, что «с 13 апреля сего года началось нашествие войск Араратской республики на мирные мусульманские селения Геокчинского района». По их данным разгромлено, сожжено и очищено 22 селения.
Положение азербайджанцев в Грузии тоже не радовало. Поэтому 5 апреля было постановлено спешно организовать помощь пострадавшим мусульманам Ахалцихского уезда в размере 200 тысяч рублей. Также, 30 апреля, был разрешен Центральному беженскому комитету вывоз без пошлины 5 тыс. пуд. пшеницы для нужд голодающего населения Армении.
Несмотря на все возникающие конфликты, Закавказские республики стремились прийти к консенсусу, особенно в свете «деникинской угрозы». На 30 апреля, была назначена Закавказская конференция. 18 апреля был определен азербайджанский состав в лице Фатали Хана Хойского, Мамеда Юсифа Джафарова и Мамеда Эмина Расулзаде.
На конференции разгорелись споры между сторонами. Ввиду неурегулированных территориальных конфликтов, стороны не могли прийти к тому, чтобы выступать единым дипломатическим фронтом в Париже и осуществлять коллективную защиту от Деникина.
В заключении конференции были приняты 3 общих принципа: об урегулировании пограничных споров на основе права наций на самоопределение, о распространении переговоров только на приграничные районы и о проведении межи по взаимному согласию или с помощью арбитража.
Правда, несмотря на все переговоры и т.п. между представителями и делегатами трех республик, значительная часть управления была в руках англичан. В особенности, в спорных районах (Карс, Карабах и т.д.). Но последние тем временем решили жить именно за счет местных правительств. В результате правительство Азербайджана 9 апреля выделило 5 млн. рублей британскому командованию, а 12 апреля - еще 10 млн. рублей.
Армия тем временем наряду с пропагандой большевизма, сталкивалась с проблемами и иного рода. Так, в рапорте главе правительства военный министр указывал, что успеху работы по набору в армию «в значительной мере мешает явное уклонение от службы сыновей беков и торгово-промышленных классов, которых среди новобранцев почти нет». Это возбуждало ропот среди народа и давало основания для антивоенной агитации.
Самед Ага Агамалиев (Агамалыоглу)
(1887-1930)
Самед ага Агамалыоглу родился в конце декабря 1867 года в селе Кырах-Кесемен Казахского уезда Елизаветпольской губернии в крестьянской семье. После получения среднего образования он закончил Горийскую учительскую семинарию, а затем поступил и завершил в 1887 году Владикавказскую военную гимназию, где получил должность землемера.
В том же году он поступает на службу в Елизаветполь. В 1888 году он вступает в подпольную революционную работу. Впоследствии он был, можно сказать, одним из самых старых революционеров Закавказья. Во время первой русской революции находился в рядах «Гуммет» и РСДРП, в то же время сразу с началом революции в 1905 году он раздал всю имеющуюся собственность своим служащим и начал принимать активное участие в революции.
В феврале 1917 года он активный член Елизаветпольского отделения РСДРП, член ее Исполкома. Он неоднократно выступал на митингах с требованиями продолжить революцию «вперед до своего логического конца, пока земля не станет крестьянской, а заводы и фабрики – пролетарскими».
Одновременно он также член местного Совета, который был разгромлен в январе 1918 года. В то же примерно время в Елизаветполе прекратило свою деятельность местное отделение РСДРП. Несмотря на все старания Агамалыоглу его возродить, местным социал-демократам пришлось уехать из города.
Агамалыоглу также отправился в Тифлис, где стал членом меньшевистского крыла партии «Гуммет». От нее вошел в Закавказский Сейм и впоследствии в конце 1918 года стал членом Азербайджанского парламента. В своих выступлениях и в Сейме, и в парламенте Азербайджана, часто подвергал критике правительство и призывал закавказские народы к единству. На последнем заседании Закавказского Сейма запомнилась его эмоциональная речь о том, что Закавказью следует быть единым.
Он также возглавлял газету «Геледжек», в которой продвигал социалистические идеи.
После утверждения Советской власти в Азербайджане Агамалыоглу был назначен народным комиссар земледелия Азербайджанской ССР.
В 1921 году он стал заместителем председателя Центрального Исполнительного комитета Азербайджанской ССР, а с апреля 1922 года председателем ЦИК страны. До него на этой должности часто не удерживались даже одного месяца, ввиду постоянных конфликтов между отделениями как компартии, так и внутри ЦИК.
Но Агамалыоглу пробыл председателем ЦИК до 1929 года. Одновременно он был членом ЦК Азербайджанской компартии и членом Закавказского краевого комитета партии. А в 1923 году он был назначен председателем ЦИК ЗСФСР.
Одной из основных сфер его деятельности в это время была реформа алфавита. В марте 1922 году комиссия во главе с Агамалыоглу представила проект нового алфавита на основе латинской графики. Данный проект был утвержден правительством, и в июле был создан уже Комитет нового тюркского алфавита во главе с Агамалыоглу.
Окончательно новый алфавит был утвержден в 1922 году, а в 1925 году был введен в официальное употребление. Ввиду успешного перехода в Азербайджане были созданы Всесоюзный комитет нового алфавита, который также возглавил Агамалы оглу.
Горький в 1928 году писал о С.Агамалыоглу: «Изумительный старец Самед-Ага-Агамалы-оглы, президент республики тюрков, инициатор замены арабского алфавита латинским, говорил пламенные речи, как юноша».
26 января 1930 года постановлением II-й сессии ЦИК ЗСФСР V-го созыва Самед Агамалыоглу был освобожден от должности председателя ЦИК ЗСФСР. Автор также многочисленных работ о текущей ситуации, положении в Азербайджане и развитии страны.
В октябре 1930 года он скончался в Москве и был похоронен там же. Впоследствии перенесли на Аллею почетного захоронения в Баку.