Экс-собкор телеканала "Россия" Айтадж Джарчиева: Купила билет на последние 100 долларов - ИНТЕРВЬЮ + ФОТО
Экс-собкор телеканала "Россия" Айтадж Джарчиева: Купила билет на последние 100 долларов - ИНТЕРВЬЮ + ФОТО
Ее переход с российского телеканала "Россия" в отечественный Xəzər TV коллеги по цеху назвали "трансфером года". Она не смогла остаться безучастной к войне на Родине и ее последствиям. Она оставила престижную работу в Стамбуле ради того, чтобы иметь возможность увидеть освобожденные от оккупации земли Карабаха, принять участие в его восстановлении.
В интервью Oxu.Az Айтадж Джарчиева рассказала о сделанном ею четыре месяца назад сложном выборе и о том, что успела увидеть в Карабахе.
- Как получилось, что известный российский журналист переехала работать в Азербайджан?
- Я давно планировала переехать в Азербайджан. Последние три года это желание стало зашкаливать. А непосредственным катализатором переезда стала Карабахская война. Можно сказать, болела, переживала за Азербайджан, хотелось быть рядом со своим народом и страной. Хотела быть первой, кто будет освещать восстановление Карабаха. Но не могла просто взять и переехать, потому что была связана контрактом с ВГТРК.
В декабре прошлого года приехала в отпуск в Баку. И тут получила предложение от гендиректора Xəzər TV Мурада Дадашева, который с радостью приняла. В данный момент являюсь шеф-редактором новостного департамента этого телеканала.
- Добавим немного "бэкграунда" для понимания. Как вы оказались в ВГТРК?
- Работать в новостях телеканала "Россия" было моей детской мечтой. Моим идеалом была Светлана Сорокина. Когда мне было 15-16 лет, я говорила, что буду как Сорокина. Прошло много лет, и мы познакомились. Вот так сбываются мечты.
А тогда мне говорили, что нужно сначала научиться русскому языку. Я окончила азербайджанский сектор и в подростковом возрасте на русском не могла связать и двух слов. Но я достаточно упрямый человек: в 2002 году всерьез занялась изучением "великого и могучего". А в 2006-м я уже вышла в прямой эфир "Вестей" - освещала пожар в грузовом терминале Стамбульского аэропорта.
Я тогда только приехала в Стамбул, подала документы в докторантуру. Поступило предложение поработать в İhlas Haber Ajansı: им был нужен новостной переводчик со знанием английского. В это время приехала съемочная группа телеканала "Россия" (İhlas их продюсировал в Стамбуле). Они сказали, что у меня прекрасный русский, и посоветовали меня своему начальству в Москве. На то время у ВГТРК не было собкора в Турции. Я отправила CV, и в скором времени мне позвонили, и я вылетела в Москву. Билет был куплен на последние 100 долларов. И так практически без денег, но с большой верой в себя я очутилась перед зданием телеканала "Россия".
Конечно, для журналиста атмосфера там захватывающая, и у меня бешено билось сердце на собеседовании. Его проводил ныне генеральный директор телеканала "Наука", а тогда начальник международного отдела "Вестей" Григорий Ковбасюк. Он увидел во мне потенциал, поскольку опыта работы на телевидении у меня практически не было (небольшой опыт работы на телеканале "Лидер" не в счет), и мне дали шанс. Мне сказали: "Вы должны сделать репортаж с какого-то экстремального события". Я приехала в Стамбул, и через пару дней загорелся грузовой терминал аэропорта. Мне просто повезло. Чтобы дойти до прямого включения в вечернем эфире, люди порой работают годами, а я вот перепрыгнула через эти этапы.
- Как вас восприняли в коллективе? Сложно ли было работать в "Вестях" и почему вас так просто отпустили?
- Приняли меня хорошо и все время уважительно относились. Моя фамилия Джарчиева переводится на русский язык как "Вестникова". Это стало предметом добрых шуток на телеканале.
Так как я все 15 лет работала собственным корреспондентом в Турции, то и в редакции появлялась редко.
За это время я попробовала себя в разных амплуа, в том числе как спецкор побывала в зоне операций турецких войск на севере Сирии и Ирака. У меня были прямые включения с президентом Турции, министрами Российской Федерации. Я видела плачущих детей, первых сирийских беженцев в Хатае.
Могу уверенно утверждать, что конкурентов в Турции у меня не было. Зная турецкий, русский и английский на профессиональном уровне, можно сделать хорошую карьеру.
Отпускали из "Вестей" довольно сложно. У них высокие критерии к сотрудникам. К примеру, мое место пока пустует. Но я четко сказала, что у меня заканчивается контракт и хочу уйти. Выбора у них не было.
- Вы азербайджанка, которая работала в Турции на российское СМИ. Были ли какие-то проблемы с таким разлетом географии? Ведь одно время у Турции с Россией были достаточно напряженные отношения…
- Много лет провожу тренинги по журналистике. Два раза в год собирала турецких студентов и учила их журналисткой этике. Основным лейтмотивом было то, что журналист не имеет права принимать какую-то одну сторону в конфликте.
Правда, в соцсетях говорили, мол, "она симпатизирует Турции". Но до Карабахской войны я как настоящий журналист придерживалась нейтральной позиции. Никто не знал, что я переживала, когда снимала репортаж на развалинах после землетрясения в Измире и Стамбуле. Но сейчас я могу сказать, что Турция - моя вторая Родина. Боль и переживания турецкого народа всегда были и моей болью.
Не представляете, как сложно было остаться безучастным, когда, к примеру, на севере Сирии был сбит российский самолет. Понимала, что ситуация очень напряженная, и подготовила репортаж на эту тему, сохраняя полную нейтральность. Мне позвонила главный редактор и поблагодарила за репортаж.
Я всегда отказывалась говорить как против Турции, так и против России. Некоторые турецкие издания звонили и просили сказать что-то против России - я всегда отказывалась. Или же головной офис требовал включить в мой репортаж какую-то фразу, где прослеживалась антитурецкая направленность. Я говорила: "Или увольняйте, или оставьте как есть".
Одной из первых освещала убийство посла Карлова. У меня было прямое включение в вечернем эфире "Вестей". Честно говоря, тогда думала, что это самая серьезная угроза для российско-турецких отношений. Но первые же слова президента Владимира Путина о том, что это дело рук третьих лиц, меня успокоили.
И вообще, многие ситуации в российско-турецких отношениях были надуты как мыльный пузырь. Так, во время кризиса были новости о том, что россияне массово продают свои квартиры в Анталье и уезжают на родину. Начала снимать на эту тему репортаж и выяснилось, что это просто выдумки.
- Во время войны в Карабахе вы проявляли активность в соцсетях. Как люди относились к вашим переживаниям?
- Действительно, я была довольна активна. В частности, набрали популярность эфиры с московским блогером Садатом Кулиевым. Там было по 10-15 тыс. просмотров.
Когда началась Отечественная война в Карабахе, мне звонили, писали знакомые, всячески поддерживали: "Erməni kimki?! O sizə heçnə yapamaz. Kardeşim, burdayız, toparlanıb gedəcəz".
Причем явная поддержка ощущалась и из России. Так как я была сотрудником федерального канала, то у меня много российских подписчиков. И они тоже говорили: "Айтадж, мы на вашей стороне". Хотя были и провокационные разговоры с коллегами.
А уже много позже дала "ответочку" моему "любимому" российскому коллеге Семену Пегову. У нас была заочная перепалка в Сети, где я называла его "xınalı baş". У него была нашумевшая фотография со спецкором "Комсомольской правды" Александром Коцем на фоне надписи "Гадрут". Тогда он утверждал, что, в отличие от азербайджанских журналистов, якобы может свободно находиться в Гадруте, и фото было подтверждением его слов.
Я сделала фотографию на фоне новой надписи Hadrut и выложила в Сеть - пускай знают, что азербайджанским журналистам нет преград на родной земле.
- Ну вот вы приехали в Азербайджан и сразу отправились снимать репортажи из Карабаха. Каким вы его увидели? Совпали ли ожидания с реальностью?
- Первой моей съемкой в деоккупированной зоне стала поездка в Физули, где мы освещали начало строительства аэропорта. Реальность несколько обманула мои ожидания - такого запустения я не предполагала увидеть. Это больно. Впечатление такое, что снимаешь фильм, как вандалы разрушили Рим. Так было в Агдаме и Физули. На постах тебя встречают брошенные хозяевами голодные собаки. Там их в шутку называют "пашиняновскими собаками".
В Ходжавендском районе есть село Эдилли. Очень красивое место, где решил построить свой загородный дом так называемый "министр национальной безопасности Арцаха" Камо Агаджанян. Я зашла, так сказать, "в гости" и обнаружила, что в отхожем месте отсутствует главный аксессуар - унитаз. Я все понимаю, возможно, в Армении этот атрибут стоит дорого или есть еще какие-то причины, но чтобы "министр" опустился до такого, представить сложно.
В Гадруте мы спокойно заходили в дома. Там в горах могут быть диверсанты, но я ничего не боялась. Сейчас "собираю" фильм из своих поездок по Карабаху.
- Вы как шеф-редактор новостного департамента делитесь опытом с новым поколением азербайджанских журналистов. Как это происходит?
- Контакт проходит нормально. Пытаюсь донести до молодежи умение держаться в эфире, правильно делать стендапы. Ведь здесь важно полное погружение в происходящие вокруг события. В нашей работе нет людей, которые не понимают, а есть люди, которые не доходчиво объясняют. Рано или поздно человек приходит к пониманию. Радуют быстро обучаемые люди - это те, у кого есть журналистская жилка. Вот и у меня уже есть успехи на этом поприще. Одна из молодых корреспонденток в течение двух месяцев уловила многие моменты и теперь пустилась "в свободное плавание". В целом же у нас прекрасный коллектив.
- Ну и напоследок - как коллега коллеге расскажите о самой интересной вашей работе.
- Однажды я смогла удивить самого президента Турции. В 2011 году в Стамбул приехал замгендиректора ТАСС Михаил Гусман. Он снимал интервью с Эрдоганом для своей программы "Формула власти". Меня попросили из российского консульства принять участие в записи, дабы по возможности помочь в синхронном переводе. Я начала что-то говорить по-турецки. А потом резко перешла на русский язык. Эрдоган повернулся ко мне, выразил свое удивление и предположил, что я училась в России. Узнав, что я азербайджанка, он улыбнулся и сказал "Kardeşiz desəniz".
Намик Гасанов