Свидетель Ходжалы: Моя девочка навсегда осталась там
Свидетель Ходжалы: Моя девочка навсегда осталась там
Есть люди, которые повидали войну, попали в ее жернова, и теперь никогда не будут прежними. Их судьбы весьма схожи.
Любые воспоминания вновь приоткрывают кровоточащие раны, в глазах опять появляются слезы. Картины из прошлого заставляют бешено биться их уставшие сердца.
Наша сегодняшняя собеседница – одна из тех, кто в ту кровавую ночь бежал из родного дома, потерял близких, днями обходился без еды и воды и, наконец, пережил ад, который устроили армяне мирным азербайджанцам.
За 59-летнюю жизнь ей дважды пришлось бежать из собственного дома. В Ходжалинской резне она потеряла правую руку, в ту страшную ночь погибла ее 8-летняя дочь.
Когда-то Аида Рзаева мечтала поженить сына, выдать дочь замуж. Но сейчас она уже ни на что не надеется и со слезами на глазах говорит, что жизнь не сложилась, а Аллах забыл ее.
Уставшая от жизни женщина попросила нас не фотографировать, и мы исполнили ее просьбу.
Oxu.Az представляет интервью с живым свидетелем Ходжалинской резни, одной из жертв этих событий, 59-летней Рзаевой Аидой Бахрам гызы:
– Аида ханум, до начала нашего разговора вы упоминали, что вам дважды приходилось бежать из родного дома...
– Раньше я жила в Ханкенди. В 1988 году нас оттуда изгнали. После этого нас привезли в Ходжалы и поселили в «финских домах» (деревянные дома). Там мы прожили 4 года. Спустя 4 года – в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года – армяне совершили Ходжалинский геноцид и оккупировали город.
В ту ночь в лесу пуля угодила в мою восьмилетнюю дочь, моя девочка навсегда осталась там. Я даже приблизиться не смогла к ее телу (плачет).
Мой двоюродный брат (Ильдырым Гасымов - ред.), ему тогда было 18 лет, попал в плен. Мы до сих пор не знаем, жив он или мертв. Тогда погибло очень много людей. Затем нас привезли в Баку. Бежавших из Ходжалы разместили в санатории в поселке Гызылгум в Пиршаги. 26 лет минуло с тех пор, а мы все еще живем здесь.
Я сама тяжело больна. Через некоторое время после трагедии я ослепла из-за сахарного диабета. Дети четыре раза везли меня на лечение в Иран. Лечение дало частичный эффект, сейчас немного могу видеть.
– С Ходжалинской трагедии прошло 26 лет. Что вы помните про эти дни?
– Только все плохое. Воспоминания ранят. Каждый год в преддверии годовщины трагедии меня всю трясет. Домашние не дают мне смотреть телевизор. У меня диабет, и каждый раз, когда я вижу по телевизору эти кадры, мне становится плохо, повышается сахар в крови. Куда там фашистам до армян. Армяне пытали наших дочерей и невесток, протыкали животы беременных женщин штыками, потрошили их.
Молодых парней обезглавливали у могил армян. Я все это видела своими глазами (хватается за сердце). События той ночи не передать словами. Да не уготовит Аллах такого никому. А что они сотворили с матерью главы нашей Исполнительной власти Эльмана Мамедова, не приведи Аллах никому…
– Что с ней сделали?
– Лучше не спрашивайте. О таких вещах невозможно говорить. В лесу никто никого не узнавал. Это был кошмар. Родители перешагивали через трупы детей, а дети - родителей. Мороз пронизывал ноги как острый нож. Многим потом ампутировали ноги из-за обморожения.
– Вы упоминали, что ваша 8-летняя дочь погибла от пули в лесу (перебивает...)
– Это мое самое больное место (от волнения у женщины трясутся руки, она пьет воду и продолжает). После всего пережитого в Ханкенди у моего ребенка началась болезнь крови. Когда армяне устроили эту резню в Ходжалы, мы бежали в лес, там в нее пуля и угодила. Моя дочь стала шехидом. Ее тело осталось там, мы так и не смогли его забрать.
– Неужели никак не получилось вернуться, спасти ее?
– Мы вернулись туда, но было уже поздно. Она уже умерла. Если бы вы знали, что там тогда творилось. Я сама с трудом волочила ноги, еле несла других детей. Как бы я еще ее смогла бы взять? Так случилось, что нам всем пришлось оставить погибших в лесу.
– Много людей убили в лесу?
– Трупов было не счесть. Снег окрасился в красный цвет. Они истребили половину города. Это была настоящая бойня. Но несмотря на это, резню в Ходжалы так и не объявили геноцидом. Фашисты никому не причинили столько мучений, сколько причинили нам армяне.
Людям вырывали зубы, отрезали пальцы. У нас здесь живут и бывшие пленники. Спросите у них, они вам все расскажут.
– Мы были в этих домах. Нам сказали, что у них так плохо со здоровьем, что они не в силах разговаривать.
– Сынок, а как должно быть? Слава Аллаху, хоть остались живы. Уже 26-й год идет, но каждый февраль мы невольно вспоминаем весь этот ужас, всё вновь оживает перед нашими глазами.
Мы молимся Всевышнему, чтобы такого не повторилось. Даже врагу не пожелаем такого (возносит руки к небу в молитве).
– Вам снятся сны о тех днях?
– Да, часто. Вспоминаю дома, дороги Ханкенди, свою работу. Я работала на обувной фабрике. На свою зарплату даже дом себе купила дома. Я была почетным работником этой фабрики 15 лет.
– Часто приходится слышать, что у нас с армянами были хорошие отношения. Каково ваше мнение на этот счет?
– Согласна. Мы с ними были в хороших отношениях. Нам бы никогда не пришло в голову, что эти нелюди сотворят с нами такое. Эту резню они совершили при поддержке бронетехники и военнослужащих 366-го мотострелкового полка.
Что за нация армяне, чтобы самовольно так поступить? Последние трусы и нечестивцы!
– Резня произошла внезапно, вас не предупредили... (перебивает…)
– Знаете, стреляли всегда. Мы просто уже к этому привыкли. Думали, опять то же самое. Но все оказалось намного хуже.
Кто успел убежать, тот выжил, тех, кто не успел, их перебили либо в их домах, либо в лесу. Были те, кто блуждал в лесу 4-5 дней, прежде чем найти нас. Трупы обезобразили до неузнаваемости.
– Куда разместили тех, кто сумел спастись?
– В Агдаме было село под названием Шелли. Нас там встретили и временно разместили. Потом мы приехали в Баку, где живем и по сей день. Уже 26 лет мы гнием на берегу этого моря (вздыхает).
– У вас были трудности после переезда в Баку?
– С собой мы не привезли и соломинки. От дома, в котором я живу, были лишь голые стены. Спасибо жителям Баку. Помогли - кто посудой, кто продуктами. Навещали нас на праздники, делились с нами. То, что они сделали для нас, никогда не забыть.
– А сейчас вас навещают?
– Не так как раньше. Только на праздники и в годовщину трагедии. И на том спасибо.
– Сколько здесь проживает семей? Вам известно?
– Знаю только, что здесь много семей. Я приехала с тремя сыновьями. Повзрослев, они построили себе дополнительные комнаты и теперь живут отдельно.
– У вас отсутствуют пальцы на правой руке. Это связано с событиями той ночи?
– Мне в руку попал осколок ракеты «Град», выпускаемых армянами. Я даже не успела осознать, что произошло. Потом смотрю, пальцев на руке нет, вместо них кусок мяса болтается. Люди рядом быстро зажали мою руку и остановили кровотечение. В агдамском селе Шелли меня прооперировали.
– Кроме вас в семье были раненые?
– Были. Пуля пробила младшему сыну спину и вышла через грудь. Большинство бежавших из Ходжалы в таком состоянии. Никто не может сказать, что у него все хорошо. Все несчастные, больные, раненые…
– Как вам жилось в Ходжалы?
– Прекрасно. Можно сказать, мы ни на что не тратились. Сами выращивали все необходимое. Покупали только чай. Земля там была золотая. А сейчас как мы живем? Разве это жизнь? (вздыхает).
Там у нас были все условия. Питались только натуральными продуктами. Правда, и сегодня государство нас не забывает, оказывает необходимую помощь. За это спасибо и главе государства. Дай Бог ему здоровья. Он очень старается для возвращения наших земель.
– Надеетесь вернуться в Ходжалы?
– Да. Причем это желание настолько сильное, что если сейчас мне скажут, что Ходжалы вернули, я сразу соберу вещи и поеду туда.
Эльвин Пашазаде
www.oxu.az