Шпиль Нотр-Дама до того, как его охватило пламя

Видя, как шпиль Нотр-Дама раскалывается, как карандаш, человек, если честно, испытывает буквально физические страдания. «La flèche s’est effondrée» («Шпиль рухнул») - сообщало в новостях по-французски телевидение, радио и Твиттер.

«La flèche» в переводе с французского также означает «стрела». Это значение кажется здесь вполне уместным: вершина Нотр-Дама служила лучшим ориентиром в Париже, а также указывала на небо, на царство создателей и разрушителей, которые по своей прихоти могли захватить город в плен в ту злополучную ночь понедельника. Для Виктора Гюго «парижский горизонт на вечернем небе цвета меди был более зазубренным, чем челюсть акулы». Теперь же там зияла дымящаяся пустота. Казалось, падающая стрела указывала на некую расплату, на нечто большее, чем несчастный случай при строительстве, который, как предполагалось в ранних сообщениях, мог стать причиной возникновения пожара.

Всеведущий интернет призвал нас не беспокоиться, заявив о том, что соборы строились и горели и раньше. Но парижане с выработанной веками молчаливой беспомощностью пели гимны, стоя на коленях, и наблюдали, как пожарные сражались с пламенем, чтобы спасти северную колокольную башню во второй день Страстной недели.

Парижская епархия недавно начала реставрацию собора, на которую отводилось 150 миллионов евро, которая должна была осуществляться в течение последующих 10 лет. Фасад собора был очищен в 2000 году, но остальная часть его экстерьера была в ужасном виде. Летящие опоры постепенно приходили в негодность; эрозия превратила шпили в тающие свечи. В некоторых местах известняк был настолько рыхлый, что, если бы вы прикоснулись к нему пальцем, он прошел бы сквозь него, как песок в песочных часах. В других местах недостающие элементы были заменены фанерой и трубами из ПВХ. Свинцовое покрытие шпиля треснуло, и вода повредила деревянную конструкцию, расположенную под ним.

Поздно вечером в понедельник я позвонил Оливье Баумгартнеру, главному технику компании SOCRA, которая специализируется на реставрации исторических памятников.

Баумгартнер и его коллега Александр Декайо провели неделю, работая в соборе и снимая медные статуи для их реставрации вне здания.

«Я в полном отчаянии», - сказал мне Баумгартнер в ту ночь. Затем, немного помолчав, он добавил, комментируя усилия по восстановлению собора: «Желая дать ему вторую молодость, мы, быть может, уничтожили его».

Я встретил Баумгартнера на крыше собора в конце марта, когда пришел туда посмотреть, как идет ремонт. Он и Декайо были в Нотр-Даме уже почти неделю, разбирая медные статуи двенадцати апостолов, которые архитектор Эжен Виолле-ле-Дюк установил вокруг шпиля собора примерно после 1843 года.

На реставраторах были каски и комбинезоны цвета синего кобальта. Вокруг них высились строительные леса. Декайо нес голову апостола Андрея, которую он только что отделил от основания газовой горелкой. Голова была тяжелой, поэтому Декайо держал ее вверх ногами, прислонив ее нос к своему животу. Затем он развернул голову статуи и засунул руку в ее полую шею совсем как кукловод. У Святого Андрея был скорбный взгляд. Медно-зеленые борозды, словно текущие из его глаз к бороде, создавали впечатление, что он плакал на протяжении 160 лет.

Декайо и Баумгартнер были задействованы в Версале (для восстановления мрамора в Зеркальном зале) и на Мон-Сен-Мишель (для покрытия позолотой статуи архангела Гавриила и последующей установки ее на вершину церкви с помощью вертолета).

Тем не менее они были сдержанно взволнованы и несказанно рады провести свои дни в работе над горгульями (декоративными деталями готической архитектуры в виде мифических драконовидных змей). С места, где они стояли, можно было видеть Эйфелеву башню, Дом инвалидов, таинственно изогнутые башни Сен-Сюльпис.

«Это просто сказочно», - сказал Баумгартнер.

«Это большая удача», - ответил Декайо.

Декайо и Баумгартнер закончили свою работу над статуями в четверг. Они с нетерпением ожидали возвращения в Нотр-Дам через несколько недель, чтобы снять петуха, сидевшего на вершине шпиля. Я вдруг осознал, что мы, возможно, были одними из последних, кто стоял там. Я помню, как видел голубя, который свил себе гнездо в шее горгульи. Я стоял рядом с часами, которые, к моему удивлению, заводили каждое утро четверга.

Место работы реставраторов казалось чистым и хорошо организованным - там была душевая кабина, где перед спуском с крыши каждый работник должен был смыть с себя токсичный свинец, немыслимое количество которого было выпущено в ту ночь в атмосферу, - но я был поражен тем, насколько хрупким было все вокруг нас и как интимно было внутреннее содержание этого архитектурного шедевра. Собор был творением людей, а не машин.

Баумгартнер также работает над ремонтом универмага Samaritaine, расположенного через реку от Собора Нотр-Дам. Там, по его словам, частные пожарные патрулируют место работы в качестве превентивной меры. Но это было невозможно сделать в Соборе Нотр-Дам из-за его архитектуры. «Нет понятия «нулевой риск», - сказал Баумгартнер.

Поздно вечером в понедельник западный фасад собора, представленный двумя колокольнями и порталом Суда, казалось, был спасен.

«Худшего удалось избежать», - заявил со сцены президент Франции Эммануэль Макрон.

«Для парижан Нотр-Дам был эпицентром жизни», - отметил глава государства. Он пообещал восстановить собор и сказал, что во вторник для этого будет создан национальный фонд.

В то утро на крыше Декайо и Баумгартнер завернули голову святого Андрея в пузырчатую пленку, заклеив ее оранжевой лентой. Затем они поместили голову апостола в деревянный ящик, где его уже ждали братья вместе с четырьмя скульптурами поменьше, изображающими символы евангелистов.

На прошлой неделе тела святых были соединены с их головами в мастерской ремесленников в Перижье. Это были часовые города, его сторожевые посты, запечатленные на десятках миллионов фотографий обитатели небесного округа Парижа. Хвала Богу, что по крайней мере они уцелели.

Данный материал был опубликован в The New Yorker.

Перевела для Oxu.Az: Хиджран Мехтиева