АДР-100: На подступах к Баку
АДР-100: На подступах к Баку
С 1-го августа в Баку начало работать новое правительство, которое официально именовалось «Временная Диктатура Центрокаспия и Президиум Временного Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов».
Как в советской, так и в азербайджанской историографии их довольно часто именуют просто «Диктатурой». Оно и понятно, за неполные 1,5 месяца руководства в Баку состав правительства неоднократно менялся.
Тем не менее у него существовал определенный костяк, вошедший в первое правительство, это 5 человек от «Центрокаспия» (организации матросов): Печёнкин, Тюшков, Бушев, Лемлейн и Ермаков (считали себя эсерами) и 6 человек от Бакинского Исполкома: Аракелян, Мелик-Еолчьян («Дашнакцутюн»), Уманский, Велунц (эсеры), Айолло и Садовский (меньшевики).
Главой Баку был обычно Садовский. Главнокомандующим войсками был назначен Бичерахов, который в это время решал немного иные задачи, а именно - захват Дербента и всего Дагестана. Несмотря на это, он согласился с этой должностью, правда, так и не приехав ни разу в Баку за этот период. Тем не менее некоторые поручения он отдавал.
Так, Бичерахов почти сразу написал своему брату, Г. Бичерахову (тот возглавлял территорию вокруг Терека), о необходимости прислать 3 тысяч казаков для удержания Баку. Взамен были отправлены более 1 млн ружейных патронов, 1500 снарядов и 1 млн рублей. Но казаки так и не появились. Затем Диктатура вела переговоры с британцами в Энзели о скорейшем их прибытии в Баку.
Тем временем большевики в Баку приняли решение об эвакуации. 1 августа у них это не получилось, а вот 14 августа во второй половине дня, 17 пароходов, на которые были погружены воинские части и техника, один за другим стали отчаливать от пристани Баку.
На следующий день они остановились у острова Жилой. Тут их настигли канонерки Центрокаспия и потребовали возвращения. Большевики не соглашались, но после обстрела вынуждены были повернуть обратно. Лишь один из 17-ти пароходов уплыл в сторону Астрахани.
18 августа вышел приказ Диктатуры Центрокаспия о том, что комиссары Бакинского совета сняты «за попытку к бегству без сдачи отчета об израсходовании народных денег, за вывоз военного имущества, измену и прочее» (при них действительно было обнаружено 50-60 млн рублей). Всех красноармейцев разоружили и отправили в Астрахань, а вот комиссаров и их окружение посадили в тюрьму. Диктатура, воспользовавшись этим, начала работу по дискредитации большевиков.
Официально было сообщено, что за 2 месяца после национализации из Баку было вывезено 547 тысяч тонн нефти.
Наряду с этим, представители Диктатуры провели расследование касательно поставок зерна и выяснили, что немалый объем зерна оставался на Мугани, так как не удавалось его вывезти, ввиду сомнительного состава людей, направляемых туда для его вывоза, о которых сам Шаумян говорил «всякая шваль».
А тем временем в Дагестане на пристанях немало зерна для Баку просто гнило, так как бакинские суда занимались либо спекуляциями между Энзели и Баку, либо перевозкой нефти в Астрахань. Наряду с этим, каждый день в Бюллетенях публиковались различные документы, отобранные у Шаумяна и других руководителей во время ареста.
Тем временем со стороны АДР численность войск росла. Возле Баку были даже сформированы дагестанские и лезгинские полки, немало гочу из Бакинских селений также присоединились к Кавказской Исламской Армии. Но и проблем у них было немало.
Так, 1 августа Г. Салимов писал Нуру-паше: «…далее буду следовать в направлении Баку. Группа осталась без воды. Некоторые бойцы находятся в обморочном состоянии. Повторно прошу приказать в скорейшем времени обеспечить водой…». Постепенно такого рода проблемы решались, и войска двигались дальше.
Уже в начале августа отряд во главе с Шукри-паша вошел в Губу, а 3 августа командующий Мурсель-паша обратился с ультиматумом о сдаче к Диктатуре. Взамен Мурсель-паша предоставлял мирному населению гарантии безопасности вне зависимости от национальности и вероисповедания, а также возможность беспрепятственно покинуть город тем, кто захочет.
Власти города решили не отвечать на ультиматум, так как ждали англичан. Первые британцы появились в городе 4 августа. Тогда в Баку высадился отряд из 300 человек во главе с капитаном Стоксом. Местные власти ожидали примерно 3-4 тысячи солдат.
Непонятно с чем были связаны такие ожидания, так как у полковника Денстервиля даже в Иране было не больше 1,5 тысяч человек, но именно эта надежда давала им основание вести себя довольно высокомерно по отношению к туркам.
Впоследствии общее число британцев в Баку не превышало 900 человек. Английские войска внесли разнообразие в городскую жизнь. У них были деньги, что позволило ресторанам и гостиницам начать работать, а городское население удивлялось солдатам в шортах.
С продвижением турецких войск связан один довольно забавный случай. Так, в начале августа турецкие войска практически приблизились к Волчьим воротам, Бинагади, Маштаги и другим селениям. А 5 августа в Баку из Астрахани прибыла группа немцев в сопровождении представителя из Москвы, которые, сойдя на берег, потребовали отвезти их в турецкий штаб.
Вообще на тот момент практически никому за пределами линии фронта не было понятно, кто где властвует.
Так, 21 августа Ленин и Чичерин отправили в Баку телеграмму на имя Шаумяна, в полной уверенности его пребывания здесь с требованием удалить англичан из Баку. Но все телеграммы попадали напрямую в Диктатуру, которая незамедлительно их публиковала. Правда, и на линии фронта происходили курьезы. Несколько английских офицеров, выехав из Бинагади, по дороге оказались по другую линию фронта и были взяты в плен.
17 августа 1918 года в Баку прибыл Денстервиль. Сам он описал это следующим образом: «Английский генерал на Каспийском море, на единственном море, не вспаханном еще английскими судами, на борту парохода, названного в честь южноафриканского президента-голландца, отплывающий из персидского порта под сербским флагом, для освобождения армян из-под турецкого ига в революционном русском городе!».
Несколько пояснений к его словам: они двигались на пароходе «Президент Крюгер», а русские офицеры отказывались идти под английским флагом и в качестве компромисса приняли решение идти под перевернутым российским флагом.
К слову, на тот момент власть на современной территории Азербайджана была далеко не единой. К примеру, еще одна диктатура была сформирована на Мугани - «Диктатура пяти».
В эту диктатуру вошли местные офицеры пограничных войск. В своей политике они объявили о том, что будут подчиняться Л. Бичерахову. Но тем не менее чего-либо активного в этом плане они не сделали. И даже в своем регионе толком не могли управиться – шахсеваны гуляли по региону, мусульманские села вовсе никому не подчинялись и т.д.
Тем не менее на международной арене шла довольно упорная борьба за Баку.
Так, переговоры между Россией и Германией завершились 27 августа подписанием дополнительного договора к Брест-Литовскому мирному соглашению, согласно которой Германия будет препятствовать пересечению границ Шемахинского и Бакинского уездов какой бы то ни было третьей державой, а Россия будет поставлять Германии либо четвертую часть всей добываемой в Баку нефти, либо определенное ее количество ежемесячно.
Но это не помешало главнокомандующему турецкими войсками Халил-паше издать 29 августа приказ, согласно которому «из политических соображений необходимо как можно скорее осуществить операцию» по взятию Баку.
На территории, контролируемой АДР, продолжали осуществляться различные мероприятия по наведению порядка. Так, 12 августа было принято постановление о временном введении смертной казни.
Соответствующие меры осуществлялись и в сфере образования. Для упорядочения системы управления образования было решено учредить инспекцию народных училищ. Наряду с этим, правительство начало переговоры с Тифлисским политехническим училищем (12 августа), учредило курсы учителей народных училищ (24 августа) и приняло постановление о «национализации низших и высших начальных школ, а также средних учебных заведений» (28 августа). В соответствии с последним было принято решение вести уроки на государственном тюркском языке.
В экономической сфере правительство продолжало осуществлять меры по регулированию и расширению внешней торговли.
17 августа было решено создать Азербайджанскую железную дорогу, 20 августа было принято постановление о регулировании товарообмена с сопредельными государствами, а 27 августа начался вывоз орехов за границу.
Что касается сферы внутренних экономических отношений, то 27 августа правительство приняло постановление, согласно которому следовало «признать целесообразным свободную торговлю всеми продуктами в пределах Азербайджана».
Некоторые меры начали осуществляться и в сфере социальной политики. Так, министру юстиции было поручено образовать комиссию для выработки законопроекта о назначении пенсий лицам, уходящим в отставку за выслугу лет. А к концу месяца местечко Агдаш получило статус города.
Насиб-бек Усуббеков (1881-1920)
Насиб-бек Усуббеков (Юсифбейли Насиб-бек Юсиф оглы) родился в 1881 году в Елизаветполе (ныне Гянджа). Среднее образование получил в классической гимназии в родном городе, после чего в 1902 году поступил на юридический факультет Новороссийского университета в Одессе. Вследствие активизации студенческого движения, в 1905 году университет был закрыт, поэтому Насиб-бек не смог завершить свое обучение.
В том же университете Усуббеков был главой организации азербайджанцев. На тот момент он вместе с Н. Наримановым и Х. Султановым участвовал в студенческом движении.
В тот же год он вернулся на родину и стал одним из основателей организации «Дифаи». Это была довольно неоднозначная организация. Основной ее целью было способствовать прекращению межнациональной розни, которую поддерживают власти для препятствования развитию революции. Ее основателями были Х. Рафибеков, А. Агаев, Ш. Рустамбеков и другие. Считается, что данная организация участвовала в ряде терактов против российских чиновников.
После революции, в 1907 году Усуббеков переезжает в Бахчисарай, где становится помощником И. Гаспринского в деле издания газеты «Тарджуман». Там же он женится на дочери И. Гаспринского.
Последний впоследствии, даже несмотря на развод Усуббекова с его дочерью, хотел передать свое дело Усуббекову. В 1908 году он переезжает в Стамбул, где с восторгом встречает младотурецкую революцию. Начинает активно печататься в турецкой прессе. Но дальнейшее развитие событий в Турции не устраивает Усуббекова и в 1909 году он решает вернуться в Елизаветполь.
Там он устраивается работать в городскую Думу. С этого времени активность организации «Дифаи» спадает. В период между 1909 и 1917 годом он принимает активное участие в деятельности различных благотворительных и просветительских организаций, печатается в прессе, даже в журнале «Молла Насреддин».
Политическую активность, как и другие активисты, он возобновляет сразу после Февральской революции. В этот момент он и другие известные люди Елизаветпольской губернии создают местный Национальный мусульманский комитет общественных организаций.
А Усуббеков параллельно создает Тюркскую партию федералистов. Он принимает активное участие в мусульманских съездах в Баку и Москве, активно отстаивает идею национально-территориальной автономии в составе единого государства. Летом 1917 года становится понятно, что те же идеи разделяет и партия «Мусават», поэтому 20 июня принимается решение об объединении двух партий.
В конце года он избирается от Закавказского избирательного округа в Учредительное собрание.
Он не признал Октябрьскую революцию, а учитывая то, что власть в Елизаветполе фактически принадлежала Национальному комитету, то соответственно Елизаветполь уже не подчинялся центру. Продолжая подчиняться решениям Закавказского комиссариата, они искали другие варианты. Местный комитет принял решение об отправке делегации в Турцию за помощью.
Как впоследствии вспоминал член делегации Н. Шейхзаманлы, именно Усуббеков определил делегатов и указал им, что следует просить у Турции.
В феврале 1918 года он становится заместителем руководителя мусульманской фракции в Сейме. В правительстве Закавказья он занял место министра просвещения.
После объявления независимости он получил посты министра финансов, министра народного просвещения и по делам вероисповеданий.
Усуббеков был довольно активным сторонником военного союза с Турцией.
Он говорил: «Анархия столь грандиозного размера, которая имеется не только у нас, у азербайджанских тюрков, но и на всей территории Закавказья, не может быть подавлена нашими собственными силами… неся с собою разорение и окончательную гибель тюркскому народу… В данном случае мы можем быть благодарны тому счастливому стечению обстоятельств, что внешней силой, долженствующей явиться сюда, будет дружественная и братская нам сила — Турция…».
Во втором и третьем кабинетах министров он продолжал занимать пост министра народного просвещения и по делам вероисповеданий. Четвертый и пятый кабинеты уже Усуббеков формировал сам, будучи главой правительства.
Приступая к исполнению обязанностей руководителя правительства, Насиб-бек огласил декларацию, подчеркнув, что основной задачей кабинета является обеспечение устойчивости власти. Для этого он подчеркивал необходимость гарантии прав рабочих, всеобщее образования, решение аграрного вопроса и установление экономических связей с Россией.
Деятельность его кабинета усложнялось также территориальными конфликтами с Арменией, уходом британских войск из Азербайджана и внутренним конфликтом на Мугани. Он также был единственным главой правительства Азербайджана, на которого готовилось покушение.
В апреле 1920 года он ушел в отставку. После вхождения Красной Армии в Баку он попытался покинуть Азербайджан. О его дальнейшей судьбе известно лишь то, что он был убит на пути из Баку в Тифлис. Но ничего неизвестно о том, кем, где и почему он был убит.