АДР-100: Освобождение Баку
АДР-100: Освобождение Баку
1 сентября стало понятно, что Кавказская Исламская Армия в скором времени освободит Баку. Вопрос был лишь во времени – через день или неделю. Все зависело лишь от того, захотят ли англичане продолжать защищать город.
Денстервиль требовал от Багратуни (на тот момент непосредственного командующего фронтом) оказать давление на Диктатуру Центрокаспия, разрешить немедленно вывести все английские силы из Баку и сдать город туркам.
Денстервиль писал, что на линии фронта были лишь британские войска и если они уходили с позиций ввиду усталости, то эти позиции сразу оказывались у турков.
Обнаружить на линии фронта другие войска не представлялось возможным, хотя Багратуни неоднократно отмечал, что в городе есть силы.
С этого момента начались растянувшиеся почти на 2 недели переговоры между британским командованием и Диктатурой о выводе британских войск. Последние могли воспрепятствовать выводу с помощью своих канонерок, но как-то повлиять на ход битвы были не в состоянии.
На противоположной стороне фронта уже идет полная подготовка ко входу в Баку. Еще 2 сентября Расулзаде в донесении министру иностранных дел Гаджинскому из Стамбула пишет:
«Bakının azad edilməsi üçün son dərəcə ciddiyyət və cəsarət göstərməlisiniz».
Для поднятия мотивации, уже 3 сентября 1918 г. выходит ферман (указ) турецкого султана о награждении личного состава Кавказской исламской армии.
В числе награждённых было 19 азербайджанских офицеров, отличившихся в боях с войсками бакинского совета. В это же время молодой набирающий популярность поэт Ахмед Джавад, сидя в окопах писал стихи, посвященные Кавказской Исламской Армии.
Тем временем в России все еще предпринимались определенные попытки для возвращения Баку. Так, 6 сентября Ленин написал телеграмму в Народный комиссариат по морским делам, где он говорил, что «идет борьба за юг и Каспий.
Для оставления за собой всего района необходимо иметь несколько миноносцев легкого типа и штуки две подводных лодок». Правда эта идея так и не нашла сочувствия. Подводные лодки в Каспии так и не появились.
Переговоры между Диктатурой и Денстервилем также затягивались из-за непонятной ситуации во внутренней политике. Так, после последних выборов в Бакинский Совет, прошедших в конце августа – начале сентября, за бойкот которых активно агитировали большевики (и на самом деле приняли участие от 30 до 50% избирателей), 9 большевиков, находящихся на тот момент в тюрьме, были избраны в Бакинский Совет.
Соответственно ввиду их иммунитета, депутатов следовало освободить. Но несмотря на драки в Совете, освободить их никто не разрешал. В самый разгар всей этой передряги в Баку, неожиданно у Диктатуры появился стимул надавить на англичан и якобы изменить ход борьбы за Баку. Практически подряд 2 дня в Баку приходили пароходы.
Сперва в Бакинский порт вошел один пароход. Местное население по какой-то причине восприняло это как подмогу от Бичерахова. Но потом выяснилось, что это был пассажирский пароход, на котором примерно 500 жителей города хотели убежать из города, но их вернули обратно.
Но по городу уже разошлись слухи о подмоге. На следующий день, 12 сентября, в Баку прибыла подмога в 500 человек при 10 пулеметах от Бичерахова. Все думали, что это казаки, а оказались армяне, которые ушли вместе с Бичераховым, но кроме как разбоем в Дагестане больше ничем не запомнились и их решили выслать обратно. Такая подмога ситуацию никак изменить не могла.
Непосредственно за день до официального освобождения города, правительство в первую очередь постановило праздновать 17 сентября Курбан-байрам, а затем принялось за формирование государственных органов, которые управляли бы Баку.
Были утверждены схемы финансирования Бакинского градоначальства и губернии.
Еще ранее, примерно за 8 дней до взятия Баку была упрощена система выдачи ссуд учащимся Бакинских городских школ. Наряду с этим, принимая во внимание интернациональный характер населения Баку, правительство приняло постановление о преподавании Закона Божьего для учащихся немусульман (это было отменено в мае большевиками) и родного языка, при условии, если представителей данных наций больше 10 в одном классе.
Все это завершилось тем, что вечером 13 сентября Нуру-паша отдал приказ по частям о освобождении Баку. Несмотря на то, что британцы знали о времени наступления и даже подготовили план обороны, выяснилось, что большинство армянских частей практически сразу оголили линии фронта, и британцам и небольшими рабочими отрядами пришлось в одиночку препятствовать. После упорных суточных боев, практически все британцы снялись с фронта и сели на проходы.
Ночью с 14 на 15 сентября они ушли из Баку. 15 сентября Энвер-паша сообщил азербайджанской делегации в Стамбуле:
«Allah'ın yardımı ile Bakü şehri 30 saatlik şiddetli muharebeden sonra, 15 eylül 1918-de, saat 9 sularında kurtarıldı».
Тем временем в качестве поощрения за освобеждение Баку, жалованье офицерам повысили на 150%, а аскерам решено было выплачивать по 30 рублей в месяц.
С освобождением в Баку теперь правительство должно было приступить к своей непосредственной работе. Теперь страна могла уже нормально функционировать.
Практически сразу решили практические проблемы членов правительства: 18 сентября членам правительства предоставили квартиры, а 26 сентября им выдали жалование за весь период с начала работы. Затем было утверждено постановление о восстановлении деятельности Бакинской Городской Думы. В тот же день им передали самую проблемную отрасль – продовольственное снабжение города и губернии.
А это было наиболее актуальной проблемой в Баку. Если чай в Баку было найти довольно легко, то сахара практически не было. Та же самая проблема была связана с зерном и многими другими наиболее важными продуктами.
Бакинская городская дума, как и в начале года, ничего кроме бесконечных дискуссий, предложить не могла. Поэтому жители города, которые еще в конце 1917 года организовались в домовые комитеты, сами взялись за решение продовольственной проблемы. 21 сентября Центральный Домовой Комитет - Центродом постановил создать орган по обеспечению продовольствием во главе с доктором Г.Б. Броном.
Начиная с 27 сентября началась организация питательных пунктов по всему городу. Они сумели наладить дело так, что уже 31 сентября в разных частях города открылись соответствующие пункты, которым отпустили муки. Центродом решил, что всеми доступными мерами будут добиваться перехода этого дела правительству (существовало министерство продовольствия), а до принятия этого поддерживать эти пункты за свой счет «до последней копейки в кассе и до последнего зерна в складе»
В экономике ситуация была однозначно плохой. В первую очередь было неясно какой валютой пользоваться. Закавказские власти в свое время выпустили боны, и в соответствии с соглашениями их следовало продолжать использовать, но недоверие между Грузией, Азербайджаном и Арменией сводило на нет использование единой валюты. Тем временем в обороте были как рубли, выпущенные еще в царской России, так и Бакинской управой.
Более или менее для упорядочивания финансовой системы, правительство пользовалось пока бакинскими бонами. Но доверие к ним было низким, в результате чего правительство вынуждено было пойти 3 сентября на девальвацию валюты по отношению к турецкой лире на 33%. Курс был повышен с 30 до 40 рублей за 1 лиру. Но в то же время было неясно даже где следует выпускать эти боны. Переговоры с Турцией по этому вопросу зашли в тупик, а Баку еще не был взят.
Лишь 21 сентября окончательно были признаны боны Бакинского городского общественного самоуправления и практически сразу 25 сентября правительство приняло решение «впредь, до разрешения вопроса о денежном обращении в Азербайджанской Республике» произвести выпуск бакинских городских денежных знаков 50, 25 и 10 руб. достоинства последних образцов на общую сумму 30 млн. руб. Интересно, расходы на выпуск планировались в объеме 150 тысяч рублей. Чуть ранее типография была передана в собственность государства.
Несмотря на это реальных денег в экономике практически не было, поэтому Расулзаде достиг договоренности с одним из турецких управлений железных дорог на получение аванса в размере 500 тысяч рублей, который будет погашен после продажи товара на 2 млн. рублей.
Было подписано своеобразное соглашение о свободной торговле для одной из турецких компаний. Также Расулзаде предложил идею для азербайджанской национальной валюты. Он предлагал называть не "бонами", а назовем "кайме" (банкнотами). А денежные знаки: азери и деньги (на азербайджанском он назвал «акча»). Он предлагал сделать «азери» валютной единицей (1, 2, 5, 10, 25, 50, 100, 500) и монеты достоинством в 1,5,10,15,20,25,50. В конце месяца правительство приступило к восстановлению контор по учету нефти. Это было первым шагом для отмены национализации нефтяной промышленности.
Тем временем отряды Джемила Джавид-бея без боев 25 сентября заняли Шушу. А 26 сентября возобновился выпуск крупнейшей русскоязычной газеты «Каспий».
Халил-бек Хасмамедов
(1873-1947)
Родился в 1873 году в городе Елизаветполь (ныне - Гянджа). Среднее образование получил в Елисаветпольской классической гимназии.В 1895 году окончил юридический факультет Московского университета. Впоследствии работал в окружных судах Екатеринодара и Елисаветполя.
Русская революция 1905 года застала его в Елисаветполе. Практически сразу он стал принимать активное участие в деятельности общественных организаций. Вступил в первую мусульманскую партию России «Иттифаги-муслимин», принимал участие в его съездах, был избран членом юридической и правовой комиссий. Также принимал участие и в организации «Дифаи».
В ходе выборов в Государственную Думу 2-го созыва, он был избран депутатом от Елисаветпольской губернии. В Думе он, как и многие другие мусульманские депутаты, поддерживал фракцию кадетов, принимал участие в 5 комиссиях. Затем после разгона 2-ой думы, он становится единственным мусульманским депутатом от Закавказья в Государственной Думе 3-го созыва.
Тут также он принимает участие в разработке судебной реформы, подготовке запросов и многом другом. Он выступал с требованиями предоставить возможность национальным меньшинствам получать образование на собственном языке наряду с государственным. В своих выступлениях он отмечал, что важно не политическое строение государства, а возможность данного строения соответствовать желаниям населения.
После окончания депутатского срока, в 1913 году он возвращается в Елизаветполь, и тут по 1917 год становится главой местной думы.
После февральской революции принял участие в организации Тюркской партии федералистов, на мусульманских съездах в Баку и Москве, в объединении с партией «Мусават». На первом съезде «Мусават», он был избран в Центральный комитет партии.
Впоследствии принимал активное участие в деятельности Закавказского комиссариата и мусульманской фракции Сейма. После объявления независимости он получил должность министра юстиции, а 17 июня он вместе с М.Э. Расулзаде вошел в делегацию, направляемую в Стамбул. После возвращения принимал активное участие в политической жизни страны, входил в состав всех кабинетов страны за исключением 4-го. Ввиду юридического образования, он занимал пост министра юстиции. Некоторое время он также занимал позицию министра внутренних дел.
В момент установления Советской власти он был назначен послом Азербайджана в Турции. Поэтому на тот момент он оказался в Тбилиси. Там, вместе с Г. Агаевым, Ф. Хойским намеревались создать «азербайджанское правительство в изгнании». 19 июня был убит Ф. Хойский. Рядом с ним в это время находился Х. Хасмамедов, который получил тяжелое ранение в шею.
После этого он переехал в Стамбул, где не останавливал своей деятельности. Стал первым председателем совместной организации эмигрантов из Азербайджана и Горской Республики. В 1942 году его имя было в списке приглашенных в Берлин крупных политических эмигрантов. Скончался он в Стамбуле в 1947 году.