АДР-100: Возвращение англичан и формирование госатрибутов

1 ноября в Баку стало известно об условиях Мудросского перемирия, согласно которым Турция обязывалась вывести свои войска из Баку в течение пары недель. Один из пунктов данного договора, связанный с железными дорогами, вызвал возмущение правительства. 

По данному поводу Топчибашев 4 ноября направил ноту протеста министру иностранных дел Турции, где указал, «на то, что железные дороги Азербайджанской Республики никоим образом не могут быть подведены под этот пункт», так как «является несовместимым с международным правом уступить иностранному правительству железные дороги, принадлежащие исключительно Азербайджанской Республике».

А 2 ноября начали активизироваться все остальные военные силы, оставшиеся на Закавказье. На следующий же день после перемирия, из пограничных с Арменией районов стали сообщать о переходе границы войсками. Наряду с этим, Бичерахов, который находился в Дагестане, связался с войсками, находившимися на Мугани на предмет верховенства и приказывал «в самом спешном порядке выделить один из муганских батальонов, погрузить его на посылаемый пароход и срочно отправить в Баку, где он предназначается для несения гарнизонной службы». 

Тем временем турецкие войска начали постепенно эвакуироваться. Власти из регионов сообщали о том, что в некоторых местах это сопровождается грабежами и реквизицией имущества.

Правительство практически сразу стало предпринимать шаги по формированию независимого государства. Первым шагом стало создание военного министерства 1 ноября (министром был назначен генерал Самед Мехмандаров), а 9 ноября был утвержден новый флаг (прежний копировал турецкий), «национальным флагом признать флаг, состоящий из зеленого, красного и голубого цветов с белым полумесяцем и восьмигранной звездой» (Yaşıl, qırmızı və mavi rənglərdən, ağ aypara və səkkizbucaq ulduzdan ibarət olan bayraq Milli bayraq hesab edilsin). 

Кстати впервые данный флаг повесили во время приема британских войск 17 ноября. Одновременно с флагом, в стране была официально отменена цензура.

С другой стороны, стало понятно, что надо формировать уже гражданскую администрацию и одним из таких шагов стало формирование Судебной палаты (14 ноября), которой передавались все дела. Продолжалось и военное строительство. Сразу после назначения, С. Мехмандаров начал формировать Главный штаб и канцелярию. При этом он сталкивался с «громадным недостатком интеллигентных сил среди мусульман-военных», как было указано в одном из рапортов. 

15 ноября он сформировал Главный штаб и канцелярию, 25 ноября вторым товарищем был назначен А. Шихлинский и практически сразу Мехмандаров направился инспектировать все военные части. Стоит отметить, что постепенно проблема нехватки военных кадров начинала решаться. 7-8 ноября военный министр и многочисленная делегация из Баку принимала участие на празднованиях в Гяндже, посвященных завершению первого выпуска школы азербайджанских прапорщиков.

Одним из важнейших шагов этого месяца стало открытие Газахской учительской семинарии. Наверное, многими десятилетиями, азербайджанские просветители стремились чисто мусульманскую учительскую семинарию для расширения просвещения.

Наконец это удалось Фирудин беку Кочарлинскому, который добился создания такой семинарии и финансирования ее из государственного бюджета. К своей деятельности она приступила 8 ноября. В течение 3 дней проводились вступительные экзамены. На 35 мест было подано 42 заявки. И практически сразу там начались занятия. Принимая во внимание открывшиеся возможности, правительство приняло дополнительное постановление о национализации школ, согласно которому следовало «обязать детей мусульман обучаться в национализированных или подлежащих национализации учебных заведениях».

Пока британцы не добрались до Баку, местные власти не забывали и о турках и их роли в формировании республики. 10 ноября был дан официальный ужин в честь Нуру-паша, на котором принимали участие все выдающиеся деятели республики. Выступали М. Хади, С. Мумтаз, А. Шариф-заде и другие. 

После торжественного ужина, практически сразу же в Иран, где располагалась ставка генерала Томсона, была направлена делегация во главе с Н. Усуббековым. Делегация отчитывалась, что Томсон настоятельно требует очищения Баку к 10 час. утра 17 ноября не только от турецких сил, но и от азербайджанских войск, так как будет оккупирован только Баку с промыслами. Наряду с этим, для союзных войск они требовали отвести Сальянские казармы, коммерческое училище, Каспийское товарищество, Дом адмиралтейства, Тагиевскую школу и 10 комнат гостиницы «Метрополь».

В ответ на заявление Томсона, 15 ноября по поручению правительства члены азербайджанской делегации сделали заявление английскому командованию, что «не возражают против вступления отряда союзных войск 17 ноября в город Баку под командованием Вашего превосходительства». Они также добавили, что правительством АДР принимаются все меры «к приему и размещению вступающего отряда».

Утром 17 ноября, войска Бичерахова и Томсона, в соответствии с утвержденным обеими сторонами распорядком, начали прибывать к берегу. Перед этим было распространено обращение, согласно которому «вступление союзного отряда не является враждебным актом, могущим нарушить независимость и территориальную неприкосновенность Азербайджана». 

Представители союзных войск во главе с генералом Томсоном с небольшой группой охраны, руководимой английским полковником Коккерелем и министром внутренних дел АДР Бехбуд ага хан Джаванширом, проследовали пешком от пристани до вокзальной площади. На привокзальной площади был проведен торжественный митинг, на котором и.о. министра иностранных дел Адиль хан Зиядханов обратился к генералу с приветствием. Так как на тот момент у Азербайджана не было гимна, то вместо него прозвучала одна из композиций У. Гаджибекова из «Лейли и Меджнун».

Несмотря на многократные заявления о том, что англичане не намерены вмешиваться во внутренние дела, в первый же день генерал-майор Томсон объявляет «Обязательное постановление о введении военного положения в городе Баку», в соответствии с которым объявляет себя военным губернатором Баку, а полковника Ф.П. Коккерель назначается комиссаром полиции союзных держав. Последний практически сразу приступил к формированию английской полиции в городе. Говорят, что в день прибытия, Б. Джаваншир постарался обеспечить на улицах полную безопасность, снарядив в центр города практически всех городских полицейских. 

Дошло до того, что даже англичане были удивлены царящему в первый день порядку. Тем не менее вход англичан и Бичераховских войск в Баку не проходил совсем спокойно, как вспоминает Н. Лишин, солдаты Бичерахова отличились в худшую сторону и вечером в городе началась ружейная и револьверная пальба, «просто спьяна». Для того, чтобы успокоить их, несколько солдат были расстреляны. 

Но потом преступность и анархия вернулись к своему уровню, поэтому англичанам пришлось приводить дела в порядок. Для установления порядка они применяли как смертную казнь, так и публичные наказания. Согласно воспоминаниям, в центре города были установлены виселицы.

Наряду с наказаниями, англичане также вынудили Б. Джаваншира освободить всех арестованных в период пребывания турков в Баку лиц. Большинство из них были политическими заключенными: большевики, меньшевики, эсеры, дашнаки и другие. Для урегулирования взаимоотношений между мусульманами и армянскими войсками, вернувшимися в составе Бичераховских войск в Баку, англичане под страхом чуть ли не смертной казни, последним воспретили посещать Крепость (ныне - Ичеришехер), улицы Нижняя и Большая Чемберекендские, Врангельскую, Базарную, Шахскую, Первую Ганлитепинскую, Гоголевскую, Верхнюю Бульварную.

В Баку стали возвращаться не только деятели искусства, беженцы, но и дипломаты. Просидев несколько месяцев в Стамбуле без толку, 6 ноября вернулась делегация, отправленная на мирную конференцию, во главе с М.Э. Расулзаде. 15-го числа в переполненном зале городского собрания состоялась лекция М.Э. Расулзаде, в которой он рассказал, как о своей поездке, так и о международной политике. Расулзаде практически сразу приступил к активной деятельности, 16 ноября состоялось торжественное заседание восстановленного Азербайджанского национального совета. От имени Совета выступал Расулзаде, а от имени правительства Ф. Хойский. Совет подтвердил вотум доверия правительству и позволил продолжать свою деятельность.

В преддверии открытия Азербайджанского нацсовета, было указано, что его целью является созыв Учредительного собрания, но на своем заседании 20 ноября, принимая во внимание, неподготовленность страны к выборам, Совет принял решение о формировании временного парламента из нынешних членов с добавлением от остальных политических движений в стране и регионов. В соответствии с избирательным законодательством, принятым Советом было решено сформировать парламент из 120 депутатов. Согласно правилам, наряду с 44 существующими делегатами, в парламент будут кооптироваться по следующей пропорции:

а) от мусульманского населения: Баку-5, Геокчайский у.-2 (один из города, другой из уезда), Джеватский у.-2, Кубинский у.-3 (один из города, 2 из уезда), Ленкоранский - 2 (один из города, один из уезда), Шемахинский - 2, Гянджинский - 3 (1 из города, 2 от уезда), Арешский - 2, Джеванширский - 1, Зангезурский - 2, Казахский - 1, Джабраильский - 1, Нухинский - 2 (один от города, один от уезда), Шушинский - 2 (один от города, один от уезда), Закатальский - 2 (один от города, один от уезда), азербайджанская часть Эриванской губернии - 3, азербайджанская часть Тифлисской губернии - 1.

б) от национальностей, составляющих меньшинство: а) от армянского населения - 21, по 8 от Гянджи и Шуши и 5 от Бакинского Армянского Национального Комитета; б) от Бакинского Русского Национального Совета - 10; в) от немецкой национальной организации - 1; г) от Еврейского Национального Совета - 1; д) от Грузинского Национального Совета - 1; е) от Польского Национального Комитета - 1, ж) от Бакинских профессиональных союзов - 3, з) от Совета бакинских нефтепромышленников и торгово-промышленного союза – 2 (совместно).

Если с евреями, немцами и поляками (которым 4 ноября вернули «Польский дом») удалось договориться, то с остальными пришлось тяжело. Сперва переговоры с Русским и Армянским национальным Советом переговоры не удавались. Те напрочь отказывались принимать участие. При этом Русский нацсовет настаивал на том, что парламент следует собрать после решения вопроса о статусе территории на мирной конференции. Поэтому 29 ноября Азербайджанский нацсовет выпустил специальное обращение к населению страны для участия в парламенте.

Пока в Баку ситуацию более или менее регулировали английские войска, численность которых постепенно росла, регионы оставались под контролем местных властей. Англичане охраняли лишь железные дороги, нефтяные промысла и Бакинский район. Вся остальная страна была оставлена на попечение местным властям. К примеру, начальник Загатальского округа писал в МВД, что население округа не считается с местными властями и «анархия пустила тут глубокие корни». Идентичная ситуация наблюдалась и по остальным регионам.

Англичане также активно вмешивались и во внешнюю политику республики. 26 ноября в Баку была приглашена делегация Горской республики. Последние помимо переговоров с англичанами, также достигли договоренности с правительством Азербайджана о беспроцентном займе в размере 10 млн. рублей. Кстати, в плане внешней политики правительство предпринимало первые шаги по созданию дипломатических отношений. 

1 ноября Мир Юсуф Везиров (Чеменземинли) был назначен дипломатическим представителем в Украину. В середине ноября М.Ю. Джафаров принял участие на Закавказской конференции, созванной в Тбилиси, но ввиду отсутствия Армении, определенных шагов по построению взаимосвязей так и не было сделано.

Гасан бек Мешади Гусейн оглы Агаев
(1875-1920)

Гасан-бек Агаев родился в 1875 году в Елизаветполе. Как и многие представители Гяджинской интеллигенции, получил среднее образования в Елизаветпольской классической гимназии. После окончания, за счет стипендии Г.З. Тагиева, смог поступить на медицинский факультет Московского университет, который завершил в 1901 году.

Практически сразу по окончании приступил к врачебной деятельности в Баку. Первоначально он работал на текстильной фабрике Тагиева и Тагиевской женской школе. По истечении определенного периода он перешел на работу в лечебницу. Он считался хорошим хирургом и кардиологом. Интересно, что он занимался также гипнозом, один из таких сеансов прошел 10 февраля 1911 года.

Наряду с этим довольно активно печатался на страницах изданий «Иршад», «Тарагги» и «Хагигат». В своих статьях указывал на необходимость устранения социальных причин заболеваний населения. Активно участвовал в общественной и культурной жизни Баку. Был членом организации мусульманских социал-демократов, одним из создателей Мусульманского благотворительного общества «Ниджат».

Затем отправился к родственникам жены в Среднюю Азию и некоторое время вынужден был прожить вдали от Азербайджана. Но вернувшись сюда он влился в общественную жизнь, стал членом организации «Дифаи». Он приобрел довольно большую популярность, что позволило ему на втором съезде учителей быть избранным заместителем председателя.

После первой русской революции принимал участие в просветительской деятельности. В 1911-1912 годах издавал газету «Южный Кавказ» в Гяндже (в 1918 году он издавал также газету «Türk sözü», от которой, правда, ничего не сохранилось), а в 1911 году стал членом общества просвещения среди мусульман. Вместе с Худадат Рафибейли в 1914 году в Гяндже создали медицинское общество.

К активной политической деятельности он вернулся в 1917 году, когда был избран в ЦК партии тюркских федералистов, созданной им и другими активистами бывшей организации «Дифаи». После объединения с Мусаватом, он был кооптирован в ЦК Мусават. Занимался активной общественной деятельностью. В декабре 1917 года был избран во Всероссийское Учредительное собрание. Впоследствии оказался в составе Закавказского сейма, где был избран товарищем председателя Сейма. Был довольно активным в составе Мусульманской фракции Сейма. Именно он председательствовал на собрании 28 мая, на котором была принята Декларация независимости.

Впоследствии в декабре 1918 года был избран заместителем председателя парламента и ввиду отсутствия председателя (А.М. Топчибашева) он фактически и вел заседания.

На годовщину провозглашения независимости, он писал «тюркский народ купил свободу ценой крови своей и с этой свободой не расстанется. Народ, вкусивший плоды свободной жизни, не пойдет по дороге к темному прошлому».

Советскую власть он не принял и эмигрировал в Тифлис. Первоначально он переписывался с Н. Наримановым на предмет возвращения в Баку для продолжения врачебной практики. Но последний не рекомендовал ему это делать. Поэтому  впоследствии присоединился к идее создания Азербайджанского правительства в эмиграции. 

Ввиду отказа Ф. Хойского от руководства по болезни, была предложена кандидатура Г. Агаева. 19 июля 1920 года был убит армянскими террористами в рамках операции «Немезис». Они считали его виновным за убийства армян в Баку в сентябре 1918 года. Похоронен на мусульманском кладбище Тифлиса (ныне Пантеон в Ботаническом саду).

Тогрул Машаллы
www.oxu.az