АДР-100: Министр, который учился всю жизнь
АДР-100: Министр, который учился всю жизнь
Oxu.az продолжает цикл статей, посвященный 100-летию образования Азербайджанской Демократической Республики.
Данная статья посвящена январю 1918 года, а также министру просвещения Азербайджана Гамиду Шахтахтинскому – одному из основоположников азербайджанского алфавита.
Завершился 1918 год и начался новый 1919 год, в который Азербайджан вступил в качестве официально непризнанной республики под генерал-губернаторством английского генерала Томсона. Но уже в определенной степени обладал некими атрибутами государства – парламентом, флагом, армией. Правда, в стране находилась не одна, а сразу три армии. Наряду с местными и английскими войсками, в Баку и в стране находились также войска, подчиняющиеся Бичерахову.
Несмотря на то, что он официально находился в составе войск Деникина, последнему Бичерахов не особо нравился, и по его настоянию 14 января Л.Бичерахов был отстранен от должности и в конце января с семьей был отправлен из Баку в Англию. Деникинские войска в Баку возглавил генерал Пржевальский. У последнего возник конфликт с английским командованием по поводу руководства над Каспийской флотилией.
Для решения проблемы 22 января в Баку прибыл генерал Эрдели, которому Томсон сообщил, что: «ни стоянка, ни формирование русских добровольческих частей в зоне оккупации англичан не допускается». Иными словами, это значило, что в скором времени и оставшимся частям во главе с Пржевальским придется покинуть Азербайджан. Кстати, и у английских войск возникали конфликты.
Так, по распоряжению штаба британских войск 5-ое высшее начальное училище 8 января 1919 г. было занято, а имущество его вынесено во двор. При этом городской голова и городская управа не были даже уведомлены, хотя представитель управы с согласия штаба входил в Комитет по размещению британских войск. Несмотря на различные конфликты, 22 января был устроен торжественный прием генералу Дж. Мильну, британскому главнокомандующему и представителю Великобритании на Балканах и Кавказе.
Тем временем продолжалось формирование местной армии. Одной из основных целей С. Мехмандарова на посту военного министра было создание системы военного образования. Ведь наибольшей проблемой были военные кадры. Для расширения знаний военных кадров, 22 января он отправил 12 молодых людей в летное училище в Тбилиси. В тот же день им было подписано распоряжение о создании фельдшерской школы для подготовки ротных фельдшеров. Другой проблемой армии был призыв.
Несмотря на объявления о мобилизации, население неохотно вступало в военные части. Мехмандаров также утвердил положение о том, что семейные одиночки и народные учителя освобождаются от отбытия воинской повинности. Пришлось также отложить формирование призыва из Зангезурского уезда ввиду нестабильной ситуации. После этого была создана комиссия по выработке штатов войсковых частей. Через 3 дня были определены наименования и нумерация полков.
Затем следовало выяснить, что же больше всего беспокоит солдат. В первую очередь, была направлена комиссия в Агдам для выяснения причин бунта гарнизона. Стало известно, что «расквартирование гарнизона в Агдаме крайне скученное и неудобное», так как «люди лежат вповалку на полу, почти сплошь. Не у всех имеются постельные принадлежности». Положение осложнялось тем, что такое же состояние было и у офицеров. Положение достигало того, что министру приходилось вмешиваться и в состав еды, предоставляемой солдатам.
Так, 29 января было опубликовано постановление министра, в которой указывалось, что «во многих частях в пищу кладут постное масло и даже плов дают с постным маслом. Приказывая иметь в виду, что мусульмане постного масла не любят, а потому употребление его в пищу прекратить».
Продолжались определенные реформы и в сфере образования. Городская управа Баку обсуждала строительство новой гимназии, а правительство тем временем национализировало Сальянское реальное училище, выделила средства Балаханскому реальному училищу, преобразовала женскую в мужскую учительскую семинарию.
Постепенно и парламент начал входить в русло своей деятельности. Несмотря на то, что свою деятельность парламент начал 7 декабря, до января 1919 года он не мог принять какого-либо решения, ввиду отсутствия у его депутатов мандатов. После их утверждения, парламент наконец смог приступить к полноценной деятельности. В течение января состоялось 5 заседаний (8,16,25,27 и 28 января).
На своем первом же заседании 8 января парламентом было принято решение об амнистии лиц, осужденных за деяния, предусмотренные ст. 129-136 Уголовного уложения ст. 262-272, 273, 2731, 275, 276, 280, 281, прим. 2 к. ст. 286, 318-328, 987, 9871, 1358, 13581, 13582, I3593,135910. Уложения о наказаниях уголовных исправительных, ст. 292, 33, 394, 484, 485, 512, 513, 514, 572, 578, 395, 58-59, 591, 61-63 (ч. I и 2), 1422, 155-168, за исключением обязанности возмещения причиненному частному лесовладельцу ущерба, Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
Интересно, что и соответствующие дела по вышеуказанным статьям, совершенные до 7 декабря, было решено «прекратить и предать забытию навсегда». В отношении политических заключенных было принято решение о том, что лицам, совершившим соответствующие преступления до 7 декабря 1918 г. по политическим и религиозным побуждениям, предоставляется право возбуждать перед подлежащими судебными установлениями просьбы о применении к ним амнистии. Данные просьбы могли разрешатся в распорядительных заседаниях.
Одно из заседаний 27 января было отменено, ввиду отсутствия кворума (половины депутатов из 82). А на последнем заседании парламента 28 января было решено предоставить одно депутатское место Украинскому национальному Совету за счет мест, выделенных русской общине. Также фракция «Иттихад» направила запросы:
«1. торговля нефтью белой и черной перешла, главным образом, в руки спекулянтов, и в сравнении с прибылью последних государство получает незначительный доход (они сообщают, что при стоимости пуда керосина в 10 руб., бакинские жители получают его по 20 руб., в Гяндже – по 120 руб. за пуд.). Известно ли это правительству, и, если известно, какие оно меры против этого предприняло?
2. Известно ли правительству, что зерно, собранное с населения от имени правительства, расхищается администрацией (глава фракции сообщил, что пшеница, собранная в Кубинском и Казахском уездах, была расхищена)?
3. С Тагиевской фабрики по разрешению правительства отпускается бязь по дешевой цене, между тем, населением эта бязь покупается на рынке по высокой цене. Лица, оперирующие с бязью вокруг правительства, спекулируют на этом (отпускающая бязь по 5 руб. за аршин, вынуждено покупать эту бязь на рынке по 17 руб.). Известно ли это правительству, и, если известно, какие меры им приняты?»
С Тагиевской фабрикой был связан еще один вопрос. Так, после окончания всеобщей забастовки, требования рабочих были приняты и на Тагиевской фабрике, но руководители забастовки были уволены. Несмотря на распоряжение министра труда об обратном их принятии, дирекция фабрики была против.
Социалистическая фракция парламента трижды за январь поднимала данный вопрос на заседаниях парламента. А.Г.Караев в своем выступлении отметил, что «рабочих сажают в тюрьмы. Мы не можем допустить, чтобы эксплуататоры сидели во дворцах, а другие - на Баилове. Не рабочим место на Баилове, а Тагиевым...».
Но данный вопрос так и до конца января не удалось рассмотреть. 28 января, прямо в ходе его выступления, часть депутатов покинула зал, и вопрос был перенесен на следующее заседание. Вопрос забастовки настолько испугал парламент, что закон о продлении договоренностей, выданных торговым компаниям в период Российской империи, был довольно спешно принят. Также было принято решение и о продлении коллективного договора, за исключением ряда пунктов.
Наряду с этим, парламент принял закон об отсутствующих депутатах (16 января), о несовмещении госслужбы с членством (депутаты не вправе занимать другие должности, за исключением министерских), о выдаче ссуды на борьбу с эпидемией сыпного тифа Баку и Гяндже и о выдаче правительству 20 млн. рублей (все 25 января).
Несмотря на старания парламента, экономика все еще оставалось в плохом состоянии. Газета «Азербайджан» опросила французских предпринимателей с вопросом о том, что же можно сделать для развития экономики, и в номере от 10 января были опубликованы их предложения. Они предлагали создание концессий для передачи их иностранному капиталу. Все оставалось лишь предложениями и на бумаге. Население продолжало жаловаться на высокие цены. Поэтому Съезд нефтепромышленников принял решение о выплате дополнительной прибавки работникам (семейным по 60 рублей, ученикам и несовершеннолетним по 180 рублей). Надежды правительства были связаны лишь с внешней торговлей.
Так, 2 января были повышены пошлины за вывоз сельди, 4 января было поставлено продумать товарообмен с Ираном, 11 января были освобождены товары от реквизиции, 25 января было разрешено вывозить из страны коньячный и тутовый спирт (пошлиной по 4 руб. с бутылки независимо от акциза в 50 коп. с градуса). Наряду с этим, правительство кое-как стимулировало и внутреннюю экономику. 27 января был отменен натуральный налог ушур (налог в размере 1/10 с продуктов земледелия).
Тем временем в Баку ухудшалось не только экономическое положение, но и санитарное. Поэтому под руководством английского врача 11 января был создан Центр санитарного бюро, в который вошли представители МВД, Минздрава, Городской управы, съезда нефтепромышленников и Центродома. Последний имел неограниченные полномочия в деле борьбы с эпидемиями. Одну из основных опасностей в городе, по мнению, как Центродома, так и англичан, представляло распространение различных венерических заболеваний.
Нехорошей оставалась ситуация и в регионах. Особенно большие проблемы наблюдались в Карабахе. В Баку практически каждый день получали рапорты от Шушинского уездного начальника или Гянджинского губернатора о разных столкновениях и конфликтах в Карабех. Поэтому англичане приняли решение назначать генерал-губернатора для Карабаха, который будет действовать до того момента, пока не решится судьба данной территории.
Так, 15 января 1919 года Хосров Султанов «с согласия британского командования временно назначен генерал-губернатором Зангезурского, Шушинского, Дживанширского и Джебраилского уездов… принадлежность данных земель будет решаться на мирной конференции». Его назначение вызвало недовольство армянского населения, но по словам Томсона, выбор на нем остановился, так как «он человек способный и влиятельный». В конце месяца данное назначение было утверждено и правительством страны.
Различные инциденты происходили не только в Карабахе, но и в Аджикабуле и других регионах. Многие из них обсуждались на заседаниях парламента. Принимая во внимание междунациональные вопросы, 27 января правительство приняло постановление о том, что лица, виновные в межнациональных эксцессах, «сопровождающихся убийствами, грабежами, насилиями над женщинами и т. п., совершаемых в пределах Азербайджана» следует «предавать военно-полевому суду с применением к ним высшей меры наказания – до смертной казни включительно».
В сфере внешней политике, правительство пока еще наращивало связи с соседями. Большинство договоренностей пока еще были связаны с той или иной отраслью. Так, 3-4 января были подписаны договора о налаживании почтово-телеграфной связи с Грузией, а 9 января был утвержден договор о продовольствии с Горской республикой. Согласно договоренности, Горская республика должна была поставить в Азербайджан 50 вагонов зерна, пуд каждого которого должен был быть немедленно уплачен по 60 рублей за пуд.
Но наиболее важным направлением в это время было формирование делегации на Парижскую мирную конференцию. В начале января был утвержден состав делегации, в который вошли А.М. Топчибашев (глава), М.Г. Гаджинский, А. Агаев и А. Шейхульисламов. В качестве советников были утверждены М. Магеррамов, М.Я. Мехтиев и Дж. Гаджибеков. Последний, ввиду должности главного редактора газеты «Азербайджан», 9 января обратился к читателям с письмом, в котором сообщал, что для того, чтобы представлять страну в Европу, он вынужден уйти со своей должности и включиться в делегацию.
Еще одной проблемой было положение мусульман в Эриванской губернии. Еще 7 января А. Зиятханов направил ноту правительству Армении, указав, что «мусульмане Эриванской губ. подвергаются насилиям со стороны многочисленных вооруженных армянских сил, кои убивают, грабят, обезоруживают мусульман по селам и городам, заставляя их насильно подчиняться себе».
Он сообщал, что число одних утонувших мусульман при переправе через р. Аракс от преследования армян доходит до 300 лиц. В своей депеше А.М. Топчибашеву, Зиятханов сообщал о «необходимости срочно принять шаги по сохранению "status quo" территорий Кавказа, населенных мусульманами». Активных действий в отношении Армении требовало и землячество мусульман Эриванской губернии, созданное в начале января в Баку.
В итоге 31 января 1919 года председатель данного землячества Мамед хан Текинский был назначен диппредставителем Азербайджана в Армении.
Несмотря на то, что официально Нахчыван и прилегающая территория входила в состав Азербайджан, но как-либо воздействовать на местное управление, правительство было не в состоянии. И поэтому 17-18 января при содействии Турции в Карсе собралось более 100 делегатов, которые приняли решение о провозглашении «Юго-Западной Кавказской Республики» с центром в Карсе, а также Восточной или «Араксской Республики» с центром в Нахичевани.
Затем было сформировано временное правительство. Официально они приняли в качестве флага турецкий флаг, а своей территорией объявили площадь от Аджарии до персидской границы. Они также направили письмо Д. Ллойду Джорджу, Пуанкаре и В. Вильсону, где требовали признать их права на Карсскую, Ардаганскую, Батумскую и другие районы, объявив при этом, что населяющие эти территории мусульмане составляют 3 миллиона, в то время как армяне и греки – лишь 10 процентов населения. Они также сформировали свою армию, численностью в 5-6 тысяч человек.
При этом стоит понимать, что там же находились англичане, которые пока еще не препятствовали деятельности республик. Правда, английский военный управляющий Карса полковник К. Тимперлей сообщал, что «душой этой организации является Шевкет-паша… создал эти центры, которые снабжаются оружием и которым предоставляются как офицеры и инструкторы, так и солдаты, якобы демобилизованные»
Гамид бек Халил оглы Шахтахтинский
(1880-1944)
Гамид бек Шахтахтинский родился 12 марта 1880 года в селении Шахтахты. Первоначальное образование он получил в сельской моллахане, а затем проучился в Нахчыванской трехклассной городской школе. Во второй половине 1890-х годов он поступил в Иреванскую учительскую семинарию, которую окончил в 1899 году. В тот же год он приступил к преподавательской деятельности в семинарии. Он был преподавателем азербайджанского и русского языков. Начал заниматься активной общественной деятельностью в Иревани, стал членом местного мусульманского благотворительного общества.
После русской революции он поступил на юридический факультет Новороссийского университета в Одессе. В период учебы возглавлял местное азербайджанское землячество. После окончания университета в 1912 году он переехал в Елизаветполь (ныне Гянджа), где устроился в окружной суд на должность помощника. Тут он принимал активное участие в общественной жизни города. В 1914 году был назначен инспектором народных училищ Елизаветпольской губернии. Впоследствии переехал в Баку, где работал в окружном суде.
Февральскую революцию встретил в Баку. Практически сразу вступил в партию «Иттихад» (на тот момент «Мусульманство в России»). 29 августа 1917 года был назначен на должность комиссара Закавказскому комиссариату образования. Был активным членом Азербайджанского национального Совета.
После объявления независимости Азербайджана он работал в сфере образования. Во 2,3, 4 и 5 кабинетах он занимал должность министра просвещения. В пятом кабинете в его компетенцию также входили отношения с религий. 5 марта 1920 года он подал в отставку и сосредоточился на парламентской и университетской деятельности. Будучи министром просвещения, он сыграл большую роль в создании высшего образования на территории страны.
Именно при его активной поддержке Ф. Кочарлинский смог создать Газахскую учительскую семинарию в 1918 году. Шахтахтинский лично встречался и приглашал в Баку Разумовского для создания Бакинского Государственного университета. После его создания он занял должность проректора. Наряду с этим, он также участвовал в составлении новых учебников, переводе на азербайджанский язык и многом другом.
После установления Советской власти в Азербайджан он продолжил свою деятельность в БГУ на должности проректора и преподавателя. Интересно, что он практически на протяжении всей своей жизни учился. Последнее образование он получил в Закавказском Университете в Тифлисе. В 1928 году он окончил медицинский факультет университета.
После этого он работал в двухгодичной школе учителей при Наркомпросе в Баку и был профессором Азербайджанского Государственного медицинского института, вплоть до 1940 года. Вплоть до репрессий он принимал активное участие в составлении учебников, переводе научной терминологии на азербайджанский язык и был одним из составителей азербайджанского алфавита. Свои предложения по алфавиту он предлагал еще в 1918 году, правда, тогда было решено перенести данный вопрос.
В 1941 году он был арестован и сослан. Он скончался в ссылке 3 февраля 1944 года в Архангельской области.